"Колин Генри Уилсон. Бог лабиринта" - читать интересную книгу автора

крестьянская девушка, к тому же, не обладающая слишком броской красотой. И
если бы он был для нее всего лишь доктором, то испытывал бы к ней
исключительно отцовские чувства. Но она отличалась от него, он даже толком
не представлял, что обычно носят крестьянские девушки под воскресными
нарядами, а ему очень хотелось узнать это.
То же произошло и со мной, поэтому на следующее утро я чувствовал
относительное безразличие к Хельге. Она после той ночи уже полностью
раскрыла себя, у нее уже не было тайн, возбуждающих мое мужское любопытство:
я увидел ее поражение, ее лень, ее жажду внимания и утешения. И я вновь
обрел былую уверенность в себе. До этого одна лишь вещь зацепила мое
любопытство: носила ли она чулки или колготки. Когда я вошел в нее первый
раз - это был естественный секс, такого рода секс хорошо знаком животным во
время совокупления. После этого наше сознание освободилось от сексуального
влечения...
После той встречи она написала мне дважды: в первый раз она сообщила о
своей новой связи с пожилым директором какой-то компании, а во второй раз
рассказала о том, что обручилась с молоденьким студентом в штате
Сан-Франциско. Она умерла, и я не успел ответить на второе письмо.
Известие о ее смерти подействовало на меня, как удар, мгновенно
вернувший меня в действительность. Я вдруг осознал, что усталость от
лекционного турне - обманчивая. Она - результат той самой непрочности
контакта с реальной действительностью. Этот отрыв от действительности и
послужил причиной ее самоубийства. Наша последняя встреча - в тот же день
ночным рейсом я вылетал в Сан-Франциско - произошла на квартире Джима Смита.
Она поставила на проигрыватель пластинку. Но мы не услышали музыки - повисла
напряженная тишина. Джим проверил громкоговорители, приложив к ним
поочередно ухо, затем внимательно изучил иглу - проверил, не запылилась ли
она. Ничего не обнаружил. Тогда я высказал предположение, что звукосниматель
завис над пластинкой из-за неисправности устройства, охраняющего поверхность
пластинки от царапин. Джим встал на четвереньки, внимательно все осмотрел и
заявил, что все в порядке: игла доходит до поверхности пластинки. Тем не
менее, на всякий случай, потрогал пневматическое устройство руками... и
сразу же вся комната заполнилась музыкой. Он опустил иглу на какие-то
ничтожные доли дюйма - зазор между пластинкой и иглой был таким мизерным,
что его невозможно было заметить невооруженным глазом. Но сколь же заметными
были его последствия!
Больше всего меня поражает разрыв между разумом и действительностью.
Чрезмерная скука расширяет его, точно так же воздействует и усталость. Этот
разрыв может быть и совсем незначительным, но, несмотря на все наши
целеустремленные усилия, мы не можем достигнуть контакта с реальностью. И
вдруг неожиданное потрясение наполняет все наше существо музыкой, и мы
начинаем сознавать, что этого контакта раньше не было. Мы обманывались. Мы;
находились в собственном вакууме, медленно душившем нас до смерти.

Позже. Во время перелета в Нью-Йорк

Я должен быть благодарен Хельге: ее смерть вывела меня внезапно из
состояния безволия, в которое я позволил себе погрузиться, отдавшись течению
обстоятельств. Человеческие существа подобны автомобильным шинам: чтобы
достигнуть наилучшего результата, нужно постоянно сохранять их накачанными.