"Колин Уилсон. Живые Мертвые (Мир Пауков 7)" - читать интересную книгу автора

пауков? Вспомнив, что отец умер, Найл внезапно осознал, что все это ему,
должно быть, снится. Он тщательно вгляделся в отца, пытаясь выявить
какой-нибудь явный признак того, что все это только сон, но отец, надо
сказать, выглядел совершенно достоверно, как при жизни. Взять те же
седые волоски в бороде и усах, что стали появляться на последнем году
жизни, или потасканную одежду из шкуры гусеницы, что была на нем во
время похода в Диру.
Передняя, где они стояли, тоже ничем не отличалась от настоящей, а
когда Найл, вытянув палец, коснулся серого крапчатого мрамора стены, то
как и ожидал, почувствовал холодность и твердость. Тогда он глянул себе
под ноги на пол, который должен был состоять из такого же материала, и
чуть ли не с победным восторгом обнаружил, что тот состоит из
треугольных каменных плит, смахивающих на гранитные. Это было
неопровержимое свидетельство того, что это сон. Но в таком случае, где
же Найл находится? Ответ был один: лежит и спит у себя в постели. Однако
когда он пошевелил плечами убедиться, что под ним действительно постель,
то понял, что стоит в передней. Тут Найла осенило: раз его тело лежит
сейчас и спит наверху, то проще всего - это подняться и посмотреть.
Найл сделал шаг к лестнице, и тут подумал, что уж коли он спит, то
можно заодно и полетать. Он поднял руки и тихонько снялся с пола,
направляясь вверх через балюстраду, где стояла мать. Пролетев второй
пролет ступеней, Найл легко снизился на пол у себя перед дверью. Внутри
он застал Джариту, накрывающую стол к завтраку; она была так занята, что
даже его не заметила.
Найл открыл дверь в спальню и вошел; себя он, как и ожидал, застал в
постели, левой рукой на покрывале, а правой под подушкой. Найл подошел и
остановился возле кровати, с приятным недоумением оглядывая свое тело и
прикидывая, что будет, если сейчас нагнуться и потрясти себя за плечо;
проснется ли этот, другой Найл, и заговорит ли? Тут он понял, что
произойдет: он сам очнется и окажется у себя в кровати. Но просыпаться
желания пока не было, уж очень интересно все складывалось. А потому Найл
тихонько, на цыпочках отошел и выбрался из спальни. Джарита по-прежнему
была поглощена своим занятием и не замечала его, так что Найлу из
любопытства захотелось ее ущипнуть. Но сдержался: чего доброго, ойкнет и
разбудит. Он на цыпочках вышел в коридор.
Тут он вспомнил, что приказал уложить в соседней комнате девушку из
кладовой Скорбо. Найл толкнул дверь и вошел. В комнате возле кровати, у
окна, стоял Симеон и срезал с тела паучий шелк, орудуя большущими,
сантиметров в шестьдесят, ножницами. При работе стальные ножницы чуть
поскрипывали; дойдя до ног, оставшуюся кисею Симеон разорвал руками.
Башмаков на девушке не было, поэтому от взгляда не укрылось, что вокруг
щиколоток у нее имеются отметины, напоминающий след от веревки.
- Что это такое? - спросил Найл у Симеона, а тот покачав головой
ответил: "А пес его знает", - ответ, совершенно не вяжущийся с Симеоном,
и соответственно, свидетельство, что все это сон.
И тут Симеон неожиданно начал разрезать рубище, начав сверху от шеи.
Ножницы распороли грубую серую ткань, и когда дошли до подола, стало
ясно, что кроме этой одежды, на девушке ничего нет. Первым делом в глаза
бросалось, что кожа у нее необычайно бледная - вон как жилки
просвечивают на изящных бедрах. Но что удивляло, так это лоскутки