"Роберт Уилсон. Тайные убийцы ("Хавьер Фалькон" #3) " - читать интересную книгу автора

- А что там с пульсом?
- В этом-то и вопрос, - сказала Агуадо. - То, что вы говорите, и то,
что я чувствую у вас в крови, не всегда согласуется.
- Вы хотите сказать, что я не люблю своих детей?
- Нет, я спрашиваю, почему вы говорите, что вам больно. Что вызывает у
вас эту боль?
- Joder! [Черт! (исп.)] Долбаная любовь, вот что ее вызывает, ты,
паршивая идиотка! - крикнула Консуэло, вырывая свое запястье, свою
пульсирующую кровь из-под этих испытующих пальцев. - Извините. Пожалуйста,
извините. Это непростительно.

- Не извиняйтесь, - ответила Агуадо. - Мы не на светском приеме.
- Еще бы, - сказала Консуэло. - Знаете, я ведь всегда стремлюсь
говорить правду. Мои дети могут подтвердить.
- Тут другой вид правды.
- Правда одна, - заявила Консуэло с миссионерским жаром.
- Есть истинная правда, а есть правда, которую удобно рассказывать, -
возразила Агуадо. - Часто они совпадают во всем, кроме некоторых
эмоциональных деталей.
- Вы неправильно меня поняли, доктор. Я не такая. Я многое видела,
многое делала, и я во всем этом отдаю себе отчет.
- Вот поэтому вы и здесь.
- Вы называете меня лживой и трусливой. Вы говорите, что я сама не
знаю, кто я.
- Я задаю вам вопросы, а вы по мере сил стараетесь на них отвечать.
- Но, как вы только что сказали, мои слова не согласуются с тем, что вы
ощущаете по моему пульсу. Получается, вы назвали меня лгуньей.
- Думаю, на сегодня достаточно, - сказала Агуадо. - За первый сеанс мы
многое выяснили. Я хотела бы в ближайшее время встретиться с вами снова. Вам
удобно в это время дня? Полагаю, для работающих в ресторанном бизнесе утро и
начало вечера - самые свободные часы.
- Думаешь, я еще приду копаться в этом дерьме? - крикнула Консуэло,
направляясь к двери и набрасывая на плечо сумку. - Подумай хорошенько...
слепая сука!
Она хлопнула дверью, вышла на улицу и чуть не подвернула ногу на
булыжной мостовой. Она села в машину, вставила ключ в замок зажигания, но не
стала заводить мотор. Она прижалась к рулю, словно это была единственная
вещь, способная удержать ее от падения в пропасть безумия. Она плакала.
Плакала до тех пор, пока не ощутила боль - там же, где у нее болело, когда
она смотрела на своих спящих детей.

Анхел и Мануэла сидели на террасе крыши в первых лучах утреннего солнца
и завтракали. Мануэла, в белом купальном халате, изучала пальцы своих ног.
Анхел раздраженно помаргивал, читая свою очередную статью в "АВС".
- Они вырезали целый абзац, - пожаловался он. - Какой-то болван,
помощник редактора, выставил меня идиотом.
- Я буквально слышу, как толстею, - сказала Мануэла, но думала она о
другом: все ее существо было поглощено сделкой, которую предстояло совершить
этим утром. - Придется мне провести остаток жизни в спортивном костюме.
- Я зря трачу время, - заявил Анхел. - Валяю дурака, пишу всякую чушь