"Роберт Уилсон. Немые и проклятые ("Хавьер Фалькон" #2) " - читать интересную книгу автора

пути не часто пересекались. Я был простым электриком, а он известным
актером.
- Как Глория убедила его завести ребенка?
- Никак. Просто забеременела.
- Вы знаете, почему она бросила Пабло?
- Она была маленькой шлюхой, - сказал Игнасио, злобно скривив тонкие
губы. - Трахалась направо и налево и сбежала из страны за тем, кто трахал ее
как она хотела.
- Это ваши собственные наблюдения?
- Мои, моей жены, брата. Любой, кто встречал Глорию, видел, кто она
такая. Моя жена заметила это с первого дня. Этой женщине не следовало
выходить замуж, и она это доказала, когда бросила Пабло... и Себастьяна.
- Пабло сам растил сына?
- Он часто уезжал, так что почти все время Себастьян жил в нашей семье.
- Ваши дети одного с ним возраста?
- Я рано женился, так что они на восемь и десять лет старше, - ответил
Игнасио.
- Значит, после ухода Глории большую часть времени вы были Себастьяну
вместо отца.
Игнасио кивнул, отхлебнул пива и прикурил еще одну сигарету.
- Это было двадцать лет назад. Что происходило в то время в личной
жизни Пабло? - спросил Фалькон.
- Я видел его фотографии с женщинами в журнале "Ола!", но ни с одной из
них он не встречался. После побега Глории он приходил к нам всегда один, -
сказал Игнасио. - Инспектор, к чему так много вопросов о женщинах?
- Неудачный роман может довести до самоубийства или, например,
вероятность публичного позора.
- Или финансовый крах, или вот такой конец великой карьеры. - Игнасио
показал на комнату с лопнувшей канализацией. - А может, когда все это
накопилось в человеке, которого вот-вот ждет пенсия, возможно, болезнь и,
безусловно, смерть.
- Вас удивило, что он покончил с собой?
- Да. Пабло за последнее время многое пережил: суд над сыном, переезд,
проблемы с этим домом, закат карьеры, - но он со всем этим справлялся. Пабло
был человеком с гибкой психикой. Он не вынес бы отцовских побоев, не будь у
него запаса прочности. Не могу представить, что могло его толкнуть на столь
решительный шаг.
- Сложный вопрос, - сказал Фалькон. - А не было ли у вас повода
сомневаться в сексуальной ориентации брата?
- Нет, не было, - отрезал Игнасио. - Не забывайте, он был публичной
фигурой, за ним охотились журналисты. Они были бы счастливы поведать миру,
что Пабло Ортега maricуn [Педераст (исп.)].
- Но если что-то вроде этого должно было вот-вот раскрыться, по-вашему,
он смог бы это вынести? Или это могло стать последней каплей с учетом
остальных проблем?
- Вы так и не сказали, как он это сделал, - ушел от ответа Игнасио.
Фалькон выложил ему ужасные подробности. Тело Игнасио вздрагивало от
избытка эмоций, черты лица исказило непритворное горе. Он спрятал лицо в
ладони, не замечая, что сигарета жжет ему пальцы.
- Пабло когда-нибудь показывал вам свою коллекцию? - спросил Фалькон,