"Митчел Уилсон. Живи с молнией" - читать интересную книгу автора

осторожненько сойдите вниз, дойдите до угла Сто шестнадцатой улицы и
Бродвея, сядьте в метро и больше никогда сюда не возвращайтесь. Это
чертова дыра. Посмотрите на эту лысину: часть моих волос вы можете найти в
библиотеке, во всех учебниках, что стоят на полках, а остальное - в
грязной лаборатории на восьмом этаже. Я знаю, что в стране кризис, но
все-таки, наверное, можно найти лучший способ заработать на пропитание,
чем тянуть лямку аспиранта в этом болоте.
Морроу разгорячился и, сняв очки в золотой оправе, протер стекла,
запотевшие от его собственного пыла. Эрик подошел к книжным полкам,
которые тянулись вдоль стен. Над полками висела надпись: "Для аспирантов.
Просьба возвращать книги". Эрик взял наугад какую-то книгу, решив выждать,
пока Морроу поостынет и займется своим делом. Первая же открытая им
страница была густо испещрена математическими уравнениями с какими-то
неизвестными Эрику знаками, относящимися к величинам, о которых он не имел
никакого понятия. На каждой странице этой толстой книги к тридцати
строчкам формул было не больше двух строчек объяснений.
Эрик робко поставил ее на место, отметив про себя, что на полке стоит
примерно двадцать таких книг, а всех полок больше десятка.
- Над какой темой вы работали? - медленно спросил он.
- Данные о спине из сверхтонкой структуры лития, - бросил Морроу через
плечо, и Эрик, ровно ничего не поняв, поглядел на него с уважением. Морроу
прочел все эти книги, прошел сквозь это горнило и уже имеет докторскую
степень, - а лет ему не больше двадцати пяти.
- А теперь что будете делать?
- Поеду в Гарвард. Только что мне предложили там неплохое место.
Здешняя потогонка имеет одно достоинство - получаешь основательные знания.
Если, конечно, хватает сил выдержать до конца.
- А разве есть такие, что не выдерживают?
Морроу поглядел на Эрика бесстрастным взглядом.
- Пятьдесят процентов сбегает, - с расстановкой, точно произнося
приговор, сказал он, - двадцать пять процентов стреляется, а остальные
двадцать пять постепенно сходят на нет.
Морроу поднял с полу парусиновый рюкзак, набитый книгами, тетрадями,
перепечатанными на машинке рукописями и разными бумагами, которые он решил
разобрать как-нибудь в другой раз. Рюкзак он перекинул через плечо,
поддерживая его одной рукой, две теннисные ракетки в прессах сунул под
мышку, а в свободную руку взял портативную пишущую машинку. Затем радушно
протянул Эрику для пожатия указательный палец.
- Пока, сынок, - сказал он. - Ничего, не робей! Когда станет невмоготу
и все будет казаться в черном свете, думай о Копернике.
- Какого черта, он давно умер.
- Верно! - ликующе воскликнул Морроу. - Ну и умище у тебя - прямо
стальной капкан. Далеко пойдешь. Ну пока, увидимся на ближайшем заседании
Физического общества.
Морроу вышел, сгибаясь под тяжестью своей ноши, и Эрик остался один. Он
поглядел на четыре пустых стола и подумал о тех людях, с которыми ему
придется работать. Вдоль стен тускло поблескивали пыльные стеклянные шкафы
- там стояли приборы, демонстрируемые на лекциях студентам: гальванометры,
блоки, весы, шкалы, измерительные линейки и камертоны. Впервые Эрик вдруг
ощутил в себе мучительную неуверенность. Он снова взглянул на внушительные