"Роберт А.Уилсон, Роберт Шей. Золотое яблоко ("Иллюминатус!" #2) " - читать интересную книгу автора

заплачу. Пусть они оставят меня в покое.
Я хочу слиться с ним. Я хочу стать им. У меня больше нет собственной
воли. Я принимаю тебя, блудная старуха Смерть, как мою законную супругу. Я
безумен. Я полубезумен. Мама. Бутылочка. Линда, затягивает, засасывает.
Слияние.
В трех милях по берегу от особняка Дрейка жила девятилетняя девочка по
имени Патти Коэн, которая сошла с ума в тот предрассветный час 25 апреля.
Сначала ее родители подумали, что она приняла ЛСД, который, как стало
известно, просочился в местную среднюю школу, и, страшно расстроившись,
напичкали ее никотиновой кислотой и лошадиными дозами витамина С, пока она
бегала по дому, то смеясь, то строя им гримасы, и кричала, что "он лежит в
собственной моче", "он все еще жив внутри него" и "Родерик Ашер". К утру
родители поняли, что дело не просто в ЛСД, и начались печальные месяцы,
когда ее возили по клиникам и частным психиатрам, и опять по клиникам, и
снова по частным психиатрам. Наконец, как раз перед Ханукой в декабре, они
отвезли ее к импозантному психиатру на Парк-авеню, в приемной которого у
девочки случился самый настоящий эпилептический припадок. Глядя на статую,
стоявшую на приставном столике возле дивана, она визжала: "Не давайте ему
меня съесть! Не давайте ему меня съесть!" С того дня, когда она увидела эту
миниатюрную копию гигантской статуи Тлалока из Мехико, началось ее
выздоровление.
А через три часа после смерти Дрейка Джордж Дорн, лежа на кровати в
номере отеля "Тюдор", держал возле уха телефонную трубку и слушал длинные
гудки по набранному им номеру. Неожиданно на другом конце провода сняли
трубку и молодой женский голос сказал:
- Алло.
- Я бы хотел поговорить с инспектором Гудманом, - сказал Джордж.
Короткая пауза, затем голос произнес:
- Будьте добры, кто его спрашивает?
- Меня зовут Джордж Дорн, но, скорее всего, мое имя ни о чем инспектору
не скажет. И все же будьте любезны пригласить его к телефону и скажите ему,
что у меня есть для него информация по делу Джозефа Малика.
Воцарилось напряженное молчание, словно женщине на другом конце провода
хотелось громко кричать, и она перестала дышать. Наконец она сказала:
- Мой муж сейчас на службе, но я с радостью передам ему любое ваше
сообщение.
- Забавно, - сказал Джордж. - Мне сказали, что дежурство инспектора
Гудмана длится с полудня до девяти вечера.
- Думаю, вас не касается, где находится мой муж, - неожиданно сорвалось
с языка женщины.
Джордж был поражен. Ребекка Гудман боялась и не знала, где ее муж: он
понял это по каким-то неуловимым интонациям ее последних слов. "Я должен
быть тактичнее к людям", - подумал он.
- Он хотя бы дает о себе знать? - осторожно спросил он.
Ему стало жаль миссис Гудман, которая, если задуматься, была женой
легавого. Если бы всего несколько лет назад Джордж прочитал в газете, что
мужа этой женщины случайно застрелил агрессивно настроенный революционер, он
бы, пожалуй, сказал: "Так ему и надо". Любой из тогдашних приятелей Джорджа
вполне мог бы убить инспектора Гудмана. Был даже такой момент, когда и сам
Джордж мог это сделать. Как-то в декабре один парень из компании Джорджа