"Робин Линн Уильямс. Ассистенты " - читать интересную книгу автора

У двери музыка слышна еще сильнее. Захожу внутрь, и мне кажется, что
рушится плотина. Мощный звук практически сбивает меня с ног. Это рэп с очень
"милыми" словами: "Ниггер, ниггер, дерни триггер". Исполнителя зовут А'Айт -
для всего белокожего населения "Олл Райт", что означает "все в порядке". На
его диске "Собьем спесь с белых" есть песни с названиями "Вставь чуваку",
"Моя хата в огне" и "Ф*@к #%&*".
Я не понимаю этот сумасшедший хип-хоп. Знаю, большинство моих братьев и
сестер по крови скажут, что нужно аннулировать мою афроамериканскую
карточку, но ничего не могу с собой поделать. У меня более тонкий
музыкальный вкус. Я предпочитаю джаз, и это у меня в крови. Мой отец -
знаменитый Эдди Кристи, пианист и основатель "Квартета Эдди Кристи". В конце
пятидесятых - начале шестидесятых они выпустили больше альбомов, чем любая
другая джазовая группа. Близкими друзьями отца были Сэмми Дэвис-младший и
Нэт Кинг Коул. Но я никогда не видела их, да и отца едва знала. Он умер,
когда мне было шесть лет. Единственное мое воспоминание о нем: высокий
человек с темно-коричневой кожей и тонкими усами, от которого всегда пахло
кубинскими сигарами и бренди. У него были крупные ладони с тонкими
пальцами - такими же, как у меня.
В доме пахнет, словно в баре перед закрытием. Я иду в сторону гостиной,
но не вижу ни единого человека. Современная мебель не сочетается с жизнью в
стиле "Семейки Брэди". У замшевых дивана и кресел - хромированный каркас.
Кофейный столик стоит на основании из гранита, а сверху накрыт стек-дом, по
форме напоминающим почку. Две большие скульптуры из металла тоже выполняют
функции мебели. Хотя их нельзя назвать слишком прочными. Однажды я
попробовала присесть на "оттоманку", и она не выдержала вес моей толстой
задницы.
Ковер с длинным золотистым ворсом завален бутылками "Столичной" с
фруктовым вкусом и пустыми пивными банками. Яркие пакеты от чипсов "Ранч
доритос" и упаковка от гамбургеров из "Ин энд Аут" валяются на кофейном
столике рядом с металлическим подносом, на котором рассыпан белый порошок.
Тут же я вижу голубую стеклянную трубочку Тревиса, несколько свернутых
листков бумаги и дорожки кокаина, словно ожидающие жадного вдоха.
Басы сотрясают комнату, как подземные толчки во время землетрясения.
Хочу выключить музыку и открываю полку со стереоаппаратурой. Это домашняя
цифровая развлекательная система, собранная из лучших компонентов:
проигрыватель цифровых дисков "Сони", усилитель и тюнер "Ямаха", кассетная
дека "Накамиши", домашний музыкальный автомат "Денон", сабвуфер
<Акустическая система, предназначенная для воспроизведения низких частот.> и
колонки "Бозе". Черт возьми, постоянно забываю, как она выключается! Жму на
все кнопки подряд. Басы начинают звучать еще громче, и кажется, сейчас
упадут картины со стен. Мне удается справиться с басами, но теперь верхние
частоты верещат так пронзительно, что еще немного и мои барабанные перепонки
не выдержат. Нахожу нужную кнопку, но при этом случайно включаю радио. А'Айт
больше не поет, зато во всю глотку орет журналист Говард Стерн, издевающийся
над какой-то порнозвездой. Где же выключается громкость? Не вижу ни одной
ручки! Только кнопки и голубые лампочки. Нажимаю еще на одну кнопку, но на
этот раз включается телевизор - сцена из "Криминального чтива". Самюэль Л.
призывает меня сохранять спокойствие, как это умеет делать автогонщик Фонц.
Я уже почти теряю хладнокровие, когда наконец нахожу нужную кнопку. Бью по
ней, и дом погружается в зловещую тишину. Где-то вдалеке слышен лай