"Алан Уилльямс. Дневники Берии " - читать интересную книгу автора

вырезок. Когда мы уходили, я заметил, что на куче мусора, который все еще
лежал в холле, двух коричневых свертков уже не было.
В машине он заговорил.
- Ты не забыл о вчерашнем? Так вот, я об этом все время думаю. Меня
беспокоит проблема языка - менгрельского диалекта, на котором говорил Берия.
Впрочем, проблема разрешима. У меня в Париже есть знакомые грузины, они
содержат ресторан. Один из них, кажется, менгрел. И у них у всех есть
машинки с грузинским шрифтом: грузины любят писать, особенно стихи. И Берия
в молодости тоже писал стихи, хотя и не публиковал их. Даже Сталин, говорят,
баловался этим в семинарии.
- Подожди! Как ты сказал, называется этот диалект?
- Менгрельский.
- Боже мой! Есть же одна русская - вернее грузинка - она только что
получила стипендию в Кембридже. О ней еще в газетах писали. Это был почти
скандал: женщина получила стипендию Кингз. Говорят, она с характером.
Доводит профессуру цитатами из Сталина, типа: - Нет такой крепости, которую
не смогут взять большевики.
- Коммунистка?
- Наоборот. Она вышла замуж за еврея и уехала из России два года назад
в Израиль. Мужа убили в Шестидневной войне, и теперь она одна. Пишет
диссертацию по диссидентской русской литературе.
- Думаешь, она менгрелка?
- Уверен. Я никогда не слышал об этой национальности и потому хорошо
запомнил.
- Только бы ты не ошибся? Вот будет здорово! Как ее зовут?
- Бернштейн, Татьяна Бернштейн.
- По-грузински будет Татана. Ты с нею знаком?
- Нет.
- Но ты, кажется, о ней много знаешь? - спросил он с подозрением.
- Ее судьба меня заинтересовала. У нее было романтичное прошлое -
училась в юности в лучшей московской балетной школе. Судя по фотографиям,
она довольно хорошенькая.
Борис усмехнулся.
- Итак, вместо пожилого содержателя ресторана мы нанимаем хорошенькую
молодую аспирантку из Кембриджа?
- Летом она работает, но можно попытаться.
Наша машина медленно продиралась вперед по Леопольдштрассе в потоке
других машин. Борис сидел, подавшись вперед, упершись руками в колени.
- Ты можешь написать ей и предложить выполнить выгодный, но
конфиденциальный перевод, - сказал он медленно. - Правда, не знаю, будет ли
это лучшим вариантом, чем мой парижский. Вот если... - он задумался, потом
вдруг воскликнул что-то по-русски.
- Том, у меня идея - шикарное решение! Мелочь, которая обеспечит
доказательства подлинности дневников, так что никакой советолог не
подкопается! Послушай. Мы опишем в дневниках эпизод, в котором он насилует
молодую девушку из балетной школы. Мы так подберем детали, чтобы все
выглядело достоверно, и тогда за хорошую плату Татана сделает публичное
заявление, что эта девушка - она!
Его так взволновал этот план, что он начал подпрыгивать на сиденье,
бормоча: "Ей-богу, это будет здорово! На сто процентов все будет казаться