"Верт Уильямс. Ада Даллас (Роман)" - читать интересную книгу автора

- Ну разумеется. - Я достал из бумажника несколько купюр, которые
вручил ей, мне казалось, с достаточным тактом.
- Спасибо.
Она, не жеманясь, взяла деньги, пересчитала, затем, продолжая улыбаться
уголком рта, открыла свою сумочку и решительно опустила их туда.
Поставив стакан, она прошлась по комнате. Она двигалась с усвоенной
сдержанностью, словно ей вот-вот предстояло сделать какой-то опасный шаг и
она исподволь готовилась к нему.
В ней было нечто обещающее взрыв, - такое впечатление она производила и
при первой встрече, и, как мне суждено было убедиться, всегда и везде. Что
сулило наслаждение, в котором немалое место отводилось плоти.
И все годы, пока мне суждено было знать ее, это ощущение затаенной
страсти, пребывающей в ожидании взрыва, так и не исчезло. Не изменилось ни
ее тело, ни те наслаждения, которые оно дарило. За семь лет, она,
по-моему, не прибавила и не убавила в весе и пяти фунтов.
Изменилось только ее чистое золотисто-смуглое лицо Минервы: оно
отяжелело; углубилась бороздка, идущая от носа ко рту (результат,
по-видимому, бесконечных испытаний твердости духа и одержанных ею побед);
да взгляд ставших более яркими глаз сверлил с такой настойчивостью, что
казалось, если будешь не мигая, упорно и долго смотреть на собеседника, то
сумеешь проникнуть в его мысли и добраться до его истинных намерений.
Но в тот вечер в домике мотеля я никак не мог предвидеть всех перемен и
сложностей, что принесли с собой последующие годы. Я и не думал, что мне
суждено снова встретиться с ней. Я просто смотрел, как она двигается по
комнате.
Надеюсь, я дал понять, что она была удивительно женственной и
привлекательной, умела - что мне суждено было узнать позднее - зажечь
любого мужчину и сама обладала высоким потенциалом чувственности. Но не
настолько высоким, чтобы терять голову. Она никогда не отдавалась чувству
целиком. Не она принадлежала любви, а любовь - ей. И всегда умела
использовать любовь в своих целях.
Она повернулась с нарочитой замедленностью и сказала:
- Ночь обещает быть восхитительной. Может, погуляем по берегу?
- С удовольствием.
Вслед за ней я вышел во двор, и мы свернули на выложенную плиткой
дорожку, что вела на пляж.
По высокому небу, которое от сеета утонувших в бездонной глубине звезд
казалось скорее синим, чем черным, бежали облака.
- До чего хорошо! - обернувшись, бросила она, словно читая мои мысли.
- Хорошо! - согласился я. - Просто чудесно!
Она остановилась и посмотрела на меня. В свете луны я мог различить ее
волевое лицо.
- Знаете, а вы мне нравитесь. Правда, очень нравитесь, иначе зачем бы я
это говорила. Я говорю это только потому, что мне хочется сказать. Вы мне
очень нравитесь.
Я хотел было ответить, что она мне тоже нравится, но ограничился тем,
что сказал:
- Что ж, очень рад.
- Спасибо.
Мы шли по песку, в котором по щиколотку утопали ноги, а потом