"Тед Уильямс. Война Цветов " - читать интересную книгу автора

- Никакой я вам не Культяпка, - сказал человек, хотя никто его и не
слышал.
Он забился еще глубже в угол, подальше от ветра, который рыскал у входа
в переулок, как собака, норовящая подкопаться под забор.
- Меня не Культяпкой звать. - Он похлопал себя по карману - может, ему
только померещилось, что он допил бутылку? Нет, не померещилось. - Черт.
Неправильно это, отбирать у человека имя. Точно мало того, что его
заслали в чертов Вьетнам, где он оставил обе ноги и кусок руки - но там-то
его хотя бы называли настоящим именем, даже звание впереди ставили, чтобы
крепче, значит, держалось. Рядовой морской пехоты первого класса Джеймс
Макомбер Эгглс, вот как. До тех самых пор, пока его не доставили по воздуху
из Анхоа обратно в Штаты. А когда он в первый раз выехал на улицу на своей
коляске, парни около судейской лужайки стали звать его Культяпка Джим -
обидно, конечно, но все-таки как будто бы и по имени. Теперь его зовут
просто Культяпка, и это его злит, по-настоящему злит. У человека можно
отнять ноги и кусок руки, но имя отнимать нельзя. Это неправильно.
- Где этот котяра? - Он вроде как подружился с этим тощим зверюгой -
кот жрет остатки его еды и греет его, но уже два дня, как того не видать. -
Удрал, скотина. - Какая- никакая, а все компания. Хоть бы вернулся, что ли.
Не так уж много ему и надо. Чтобы кот нашелся. Второй носок, чтобы
надевать на культю руки - зимой, когда задувает с озера, ее так ломит, что
мочи нет. Чтобы кто-нибудь приделал колесики от скейтборда к его тележке -
тогда он опять ездил бы по тротуару, как положено, а не таскался на старой
картонке. Это унизительно. Он ветеран, блин, морской пехотинец. Уж колеса-то
ему причитаются. Он ведь не так много просит. И бутылочку бренди. Не
какого-нибудь дорогого, обыкновенного бренди, от которого глотке приятно и
все прочее тоже перестает болеть. Он не пил бренди с тех пор, как тот мужик
в хорошем пальто дал ему полбутылки в позапрошлое Рождество, но все время о
нем вспоминает. Это вам не тот дерьмовый сироп от кашля, который почему-то
вином называется.
Он порылся в своих вещах, откапывая пластиковый пакет, который нашел
недавно - хороший, плотный, из магазина одежды, не продуктовая рвань, та
мигом по швам расползается. Надо проделать в этом новом мешке дырку и надеть
на шею, тогда по ночам не так холодно будет. Прямо как воротник от
скафандра, к которому астронавты шлемы привинчивают - клево, наверное, спать
зимой в скафандре. Окошко, куда выглядывают, можно закрыть, и будет совсем
тепло, пока утреннее солнышко не пригреет.
Кот, носок, колесики, бутылка бренди и хренов скафандр.
Из кучи хлама в конце переулка донесся стон, и человек, когда-то
звавшийся рядовым первого класса Джеймсом М. Эгглсом, вздрогнул.
- Ты, что ли, котяра? - Да нет, на кота не похоже. Больно уж низко.
Убили кого-то и бросили, а он, бедняга, живой еще, была его следующая
мысль. Куча мусора заколебалась и опять успокоилась. Стон прозвучал снова,
громче.
"Ни хрена. Обдолбанный какой-то завалился дрыхнуть в моем переулке.
Никакого тебе уважения".
Он сел, помогая себе здоровой рукой, и наставил обрубок на шевелящуюся
груду картонных коробок и рваного пластика.