"Кэтти Уильямс. С Новым годом, с новым счастьем! " - читать интересную книгу автора

волосы с лица.
Раньше - сейчас казалось, что это было тысячу лет назад, в другой
жизни, - она всегда носила волосы гладко зачесанными назад и закрученными на
затылке в тугой пучок. Когда она сбежала в Лондон, сбежала со всех ног,
подальше от крошечного городка в одном из центральных графств Англии, где
жила и работала в школе после смерти матери, подальше от своего крошечного
домика, где у нее было все - и ничего, подальше от катастрофы, в пух и прах
разбившей ее безмятежное существование, то первое, что она сделала, - это
распустила волосы. Она искала чего-то особенного, искала приключения, а
приключения избегают женщин, которые носят волосы, затянутые на затылке в
пучок.
- Я знал много женщин, Кэтрин, - мрачно продолжал он, - и все они были
как корабли, что проходят мимо в ночи.
- Этого не может быть. - Слова давались ей со страшным трудом. Будто
горло битым стеклом засыпано.
- Женщины всегда видели во мне завидную добычу. Богатые дамы, женщины,
охотящиеся за мужем с внушительным банковским счетом, - все они считали,
что, соглашаясь на любые мои требования, смогут в конце концов заставить
меня надеть им на палец золотое колечко. Я с удовольствием проводил время в
их обществе, но не испытывал искушения осесть у семейного очага. - Он
замолк. - Открой коробку.
Она открыла. Там, на ложе из черного бархата, покоилось кольцо. Золотой
обруч, украшенный двумя бриллиантами. Она уставилась на него, чувствуя, как
поднимается тошнота, ненавидя себя за то, что ей предстоит сделать, ненавидя
судьбу за этот проблеск счастья, которого ей никогда не испытать.
- Ты отличаешься от них всех, Кэтрин Льюис. Ты настоящая.
Нет! - рвалось у нее из груди. Нет, не настоящая.
- Я не могу этого принять, Доминик.
Я люблю тебя, думала она, и любовь сделала меня сильной и слабой
одновременно. Поймешь ли ты это когда-нибудь? Нет, конечно, не поймешь. Я и
сама с трудом понимаю. Это новый мир для меня, мир, с которым я незнакома.
- Ты считаешь, что тебе нужно время? Правильно? А у меня такое
ощущение, что я знаю тебя целую вечность. - Он нахмурился.
- Дело не в этом. - Ее серые глаза были круглыми и несчастными. - Я
просто не могу - и все.
- Я такого ответа не принимаю, - сказал он, и не подумав забрать у нее
кольцо, не поведя и бровью в его сторону. - Ты наверняка понимала, что я
влюбился в тебя.
В прекрасном, совершенном мире... подумала она. Но не смогла закончить
мысль, потому что жила она не в таком мире. В совершенном мире не было бы
слез и сожалений, не нужно было бы произносить слова настолько горькие, что
каждый звук раздирал душу на части.
- Мы не созданы друг для друга, - прошептала она.
- Ты говоришь ерунду, - отрезал он, и она поняла, что в нем зажигается
злость - темная, глухая злоба, испугавшая ее.
- Твой мир далек от моего, - сказала она, пытаясь говорить правду, но
все-таки не открывать ее всю до конца. Она могла бы добавить, что последние
полгода вся ее жизнь была сплошной ложью, но это вызвало бы поток вопросов,
ни на один из которых она не могла дать ответ. Правда как она есть была
слишком ужасной, чтобы облекать ее в слова. Правда как она есть придала ей