"Тимоти Уилльямз. Черный август " - читать интересную книгу автора

в тенниске сидел за рулевым колесом, другой помогал двум водолазам
спуститься в воду. Один из водолазов чему-то засмеялся, поправил маску и
соскользнул с низкого планшира в реку рядом со своим товарищем. Затем обе
фигуры исчезли под темной поверхностью воды.
Токкафонди стоял рядом с Тротти.
- Нам звонили два раза, комиссар.
- Кто поднял на ноги пожарных?
- Наверное, Майокки.
- Добрались они сюда быстро.
- Первый раз позвонили сегодня в четыре утра, комиссар Тротти.
- Звонили в оперативный?
Токкафонди кивнул своей большой головой:
- Женский голос.
- И что сказали?
- Какая-то женщина позвонила по 113 и сказала, что видела у самой воды
ворох одежды на одном из понтонов под Крытым мостом. - Молодой человек
указал на то место выше по течению реки, где через нее перекинулся мост. До
Тротти доносился оттуда грохот машин, от которых в подернутое дымкой
утреннее небо поднималось грязное облако выхлопных газов. - Когда мы сюда
приехали, только-только рассветало.
- Вы уже тут были?
- И ничего не нашли, - сказал Токкафонди. - Ничего.
- Ложный вызов?
- Мы так и решили.
- Чертово прошлое. - Тротти облокотился на ограду памятника.
- Простите, комиссар?
Тротти указал на бронзовую статую прачки:
- Тогда все было проще. Но ничего хорошего в нищете нет. Если ты
бедствовал, тебе приходилось искать работу. А заполучив ее, ты не имел
права жаловаться на беспросветный труд и разламывающуюся спину.
Токкафонди ничего не ответил. Только провел рукой по своему большому
рту.
Тротти бросил взгляд на реку. Последние два лета были сухими, и зимой
снега в Альпах было очень мало. Альпы зимой... Река обмелела, и вода
старательно огибала недавно появившиеся в ней песчаные островки с травой. В
буро-синей поверхности По неверно отражался город. Он поглядел дальше - на
другой берег По, на набережную, на бетонные ангары, сооруженные для
гидросамолетов дуче, и на собор. Купол его сиял, словно он уже окончательно
свыкся с той зияющей пустотой, где некогда в течение девяти столетий
возвышалась Городская башня.
- Красивую одежду носили тогда только богатые женщины. Там, откуда я
приехал, девушки надевали на себя черный вдовий траур, не достигнув и
двадцати лет. Никаких тебе бенеттонов или стефанелей, никаких магазинов
дамских нарядов. - В голосе Тротти звучала горечь. - Стирали чужое грязное
белье или работали по колено в грязи на рисовых полях - и себя от радости
не помнили, что нашли работу.
Токкафонди пребывал в замешательстве.
- В девять часов опять позвонили, - проговорил он. - Та же самая
женщина. В оперативном утверждают, что голос тот же. Снова сказала, что у
реки валяется чья-то одежда.