"Мэри Уильямс. Золото Дюка " - читать интересную книгу автора

- Это мое дело, - прервал он решительно, - возьми их. И делай, как я
сказал. И, может быть, теперь ты улыбнешься мне? - сказал он добродушно.
Арабелла не хотела бы быть обязанной Роджеру, но радостное возбуждение
от мысли, что она может потратить деньги, как захочет, возобладало, и она
поблагодарила отчима, послушно сложив губы в полуулыбку. Потом напомнила:
- Есть еще и Ева. У нее с нарядами еще хуже, чем у меня. Ты не будешь
возражать, если я поделюсь с ней?
Роджер возражал бы, конечно, но не хотел портить дружескую атмосферу,
каким бы ни был коротким этот миг.
- Если ты себя не обделишь, - сказал он. - Я хочу однажды вечером
увидеть тебя в наряде, достойном молодой хозяйки этого дома.
Он потрепал Арабеллу по плечу, потрогал и поправил растрепавшийся
локон, подержал в пальцах шелковистые волосы и ушел к себе в кабинет,
оставив ее стоять с растерянным видом. Потом она вспомнила о Еве и,
подхватив юбки старого платья, бросилась наверх, в спальню сестры.
Удовольствие от разговора с Арабеллой на короткое время освободило
Роджера от депрессии, мучившей его на протяжении нескольких лет. Днем
мрачные мысли и подавленность, а по ночам повторявшиеся кошмары: черная
густая вода и раскрытый рот поднимающейся на поверхность головы - и все это
освещено мертвенным светом луны.
Никто не знал об ужасе, охватывавшем Роджера, когда он, пытаясь
проснуться, весь в поту, хотел освободиться от цепких пальцев скелета,
покрытых слизью. Он долго лежал потом в темноте, пережидая, когда перестанет
бешено колотиться сердце, потом вставал, наливал виски и ругал себя за
глупость.
- Черт бы всех побрал! Этот человек был сам виноват. У меня просто
поднялось давление, вот и все. Все равно его было невозможно спасти.
Днем страшные кошмары отступали, и Роджер мог заняться делами. И в
довершение всего его беспокоил Руперт. Его успехи в школе становились все
хуже. Роджеру сообщили, что Руперт получает низкие баллы даже по математике,
несмотря на способности к ней. К тому же подросток оказался хвастуном и
задирой и нарушал дисциплину, нанося урон доброму имени школы. Роджера
настоятельно просили поговорить с сыном, а если Руперт и после этого не
прекратит изводить учителей, школьный воспитатель будет вынужден применить к
нему свои меры воздействия.
Роджер, кипя от гнева, поговорил с Рупертом, с трудом сдержав сильное
желание поколотить его. Руперт с холодным безразличным выражением прищурил
глаза.
- Очень хорошо. Я буду примерным маленьким мальчиком. Но он все равно
старая задница.
Это выражение и презрительно искривленный рот, произнесший бранные
слова, сбили Роджера с толку. И он не очень удивился, когда в следующем
семестре Руперта выгнали из школы за плохое поведение. Роджер не старался
выяснить, в чем именно провинился сын. Во всяком случае, не надо было больше
тратить деньги без всякой пользы. И эту-то трату Роджер осиливал с трудом.
Руперту исполнилось в этом году пятнадцать, и он был достаточно
взрослым для того, чтобы, зарабатывая, вносить свою долю хотя бы на
собственное содержание. Об университете не могло быть и речи.
После долгих размышлений, посоветовавшись со старыми друзьями на фирме
в Пензансе, Роджер решил устроить сына младшим клерком в ту же контору, где