"Мэри Уильямс. Золото Дюка " - читать интересную книгу автора

глазах быстро превращаться в маленькую женщину.
Арабелла была единственной в доме, кто что-то значил для него, и
временами Роджер даже мечтал, когда Кларисса освободит его. Не то чтобы он
желал смерти жены, но ее бледность, изнуренный вид и хнычущий голос
раздражали его и заставляли вспоминать о женщине с кошачьими глазами,
отвоевавшей у них ферму и рудник; о собственной неудаче в браке, за время
которого он не смог вырастить наследника, здорового и умного, который
заменил бы его в Фернгейте.
Юный Сол, высокий, сильный, коричневый от загара, всегда бодрый от
работы на открытом воздухе, был для Роджера настоящим проклятием. Каждый
раз, нечаянно встречая мальчика, Роджер поражался его сходству со старинными
фамильными портретами Куртни. И сразу же вслед в нем поднималась ревность
из-за превосходства незаконнорожденного сына Леоны над его наследником
Рупертом.
Первый курс в закрытом пансионе не сделал Руперта лучше. Он оставался
таким же женоподобным, хотя глаза смотрели пронзительно и хитро. У него были
хорошие отметки, но Роджера не интересовали успехи сына в науках. Ему
хотелось, чтобы тот показал себя в спорте. Впрочем, во время каникул Роджер
сделал чистосердечную попытку сблизиться с сыном и постараться понять его.
Как он и думал, основной чертой Руперта было тщеславие, которое
выражалось в фанатичном стремлении превзойти своих сверстников при любой
возможности. Он никогда не принимал участия в редких спортивных состязаниях
в Фернгейте, чтобы не потерпеть поражение, зато брал на себя их организацию,
распоряжаясь всем и во все вмешиваясь, чтобы окружающие чувствовали, что он
хозяин, сын сквайра. Даже в двенадцатилетнем возрасте ему нравилось играть с
девочками, потому что их можно было дразнить и чувствовать свое
превосходство.
Руперт втайне обожал Арабеллу, но делал вид, что презирает за то, что
ее отец был из среднего сословия. Он никогда не испытывал нежных чувств к их
общей матери, хотя она безумно его любила. О Еве, своей сестре-близнеце, он
вообще забывал. Ее хромота, по мнению Руперта, была пятном на репутации
семьи. Когда родители умрут и он станет хозяином Фернгейта, она будет
инвалидом, ее никто не возьмет замуж, это будет обуза на всю жизнь. Такие
недетские мысли занимали голову двенадцатилетнего мальчика. Но, когда Роджер
напомнил сыну, что за сестрой надо следить, чтобы она не вздумала ходить в
Оулесвик, Руперт неожиданно горячо поддержал его.
- Не волнуйся, папа. Я близко не подпущу ее к этим ублюдкам. И Арабеллу
тоже.
- Об Арабелле тебе не надо беспокоиться, - холодно сказал Роджер. - Она
благоразумна, у нее есть голова на плечах. Приглядывай за сестрой, этого
достаточно.
Руперт презирал Еву и был уверен, что отец, хотя и не признается в
этом, относится к ней так же. Но, когда ему нечем было себя занять, он
развлекался тем, что подсматривал за сестрой, дразнил ее и пугал небылицами
о ведьме, живущей в соседнем лесу, которая ловит и ест хромых детей.
- Как Ганса и Гретель, - сказал он однажды. - И тебя она съест.
Ручаюсь, ты достанешься однажды ведьме на обед или этому жулику из
Оулесвика.
- Мистер Дюк не жулик! - выкрикнула Ева, и щеки ее запылали. - И он не
ест маленьких Детей! Ты противный мальчишка, Руперт!