"Лето в Эклипс-Бэй" - читать интересную книгу автора (Кренц Джейн Энн)

Глава 8

На Эклипс-Бэй надвигалась еще одна летняя гроза. Не мелкий моросящий дождичек, вроде того, что пронесся по городу прошлой ночью и все залил. Этот шторм обещал быть по-настоящему грозным. Он незаметно надвигался и отступал, набираясь энергии моря и дожидаясь темноты.

Октавия остановилась на дальнем конце небольшого пляжа и уставилась на мерно шумящую воду. Начался отлив. Гнетущее предчувствие вернулось.

Пару дней назад она убедила себя, что правильнее будет оставить Эклипс-Бэй в конце сезона. Но сейчас она уже была не так уверена в этом. Странное чувство, что она не может уехать, пока не сделает то, за чем приехала сюда, снова завладело ей.

Может, у нее слишком разыгралось воображение? Или она уже ищет повод отложить день, когда оставит позади Эклипс-Бэй и Ника и Карсона Харта?

Ее охватил озноб. Это было неправильно. Такое объяснение было слишком опасным, а она никогда не рисковала. Как говорила тетя Клаудия, она стремилась действовать наверняка, и неумение рисковать было ее главным недостатком.

Знаешь, что я хочу, чтобы ты сделала после моей смерти? Я хочу, чтобы ты выбралась из кокона и учинила скандал. Развлекись. Рискни хотя бы раз. Жизнь ведь так чертовски коротка. Неужели ты хочешь дожить до моего возраста, не имея за спиной ничего интересного?

Ну ладно, она немного рискнула прошлым вечером, и чего она этим добилась? Она приготовила ужин для Ника Харта. Большое дело. Она выставила его из коттеджа, прежде чем смогла узнать, интересовал ли его сумасшедший, жаркий секс с ней до такой степени, чтобы он дал себе труд завести с ней Серьезный Разговор. Вот тебе и игра наверняка.

Она вышла на прогулку, чтобы отделаться от беспокойства, после того, как вернулась домой из галереи, но ходьба не помогала. Было очень заманчиво обвинить в своем настроении надвигающуюся грозу, но она знала, что существуют и другие причины. Одной из них было воспоминание о напряжении между Ником и Джереми, которому она стала свидетелем сегодня чуть раньше.

Почему она позволила едва прикрытой враждебности между этими двумя привести ее в такое смятение? Какое ей дело до того, что они поссорились. У нее есть свои проблемы. Она должна продать бизнес. А для этого необходимы план и осторожность. И кроме того, нужно еще и продумать свой отъезд из Эклипс-Бэй. Для начала, она позаботится о том, чтобы увезти отсюда все те вещи, которые взяла с собой. Какой черт заставил ее привезти в коттедж столько личных ценностей? Ей следовало оставить их в своей квартире в Портленде.

Но квартира в городе всегда вызывала в ней ощущение того, что это временно. А вот коттедж здесь, в Эклипс-Бэй, она пыталась превратить в дом.

Просто уйма проблем.

И Ник Харт.

Бесспорно. Ник Харт был большой проблемой.

Что в нем такого, что притягивает ее? Он ведь не в ее вкусе. Гораздо больше общего у нее с Джереми Ситоном, если хорошенько подумать.

Это никуда ее не приведет. Все эти размышления были пустой тратой времени и сил, и никогда, судя по ее опыту, не заканчивались ничем хорошим. Отрицательные эмоции накапливались, становились все сильнее и мрачнее.

Пора взять себя в руки. Собраться. Вести себя как взрослый человек.

Она развернулась и решительно зашагала по пляжу.

Она почти добралась до начала крутого подъема, когда сильное первобытное чувство, что она не одна, обожгло ее.

Она быстро подняла голову, и у нее перехватило дыхание, когда она увидела Ника, стоящего на вершине утеса. Зловещие ранние сумерки, вызванные приближающимся штормом добавляли ему загадочности. Его темные волосы растрепались от завывающего ветра. Черная ветровка была расстегнута, открывая взгляду черные свитер и джинсы под ней. Какая жалость, что поблизости нет фотографа, подумала она. Этот снимок идеально подошел бы для задней стороны обложки одной из его книг.

На бесконечно долгое мгновение ее словно сковала какая-то могучая сила, она была не в состоянии пошевелиться, едва дыша. Но острое возбуждение пронзило ее, приподнимая мелкие волоски на ее спине и руках. Нужно привыкнуть к этому ощущению, подумала она. Ник Харт всегда так на нее действовал.

С усилием она заставила себя двигаться, несмотря на странно заряженную атмосферу, и начала подниматься вверх по тропинке. Она осторожно взбиралась, чувствуя, как ветер треплет ее длинную белую юбку.

— Похоже, синоптики зря не обратили внимания на эту грозу, — сказал Ник, когда она добралась до верха. Он посмотрел на пугающие волны, видневшиеся на горизонте. — Будет гораздо сильнее, чем прогнозировали.

— Да. — Она придержала волосы, чтобы они не падали ей налицо. — Что вы здесь делаете, Ник?

— Я привез ужин. — Тон его был небрежным почти безразличным, но в глазах было что годно, только не безразличие. Опасные молнии сверкали в синих глубинах.

— Если у вас нет других планов?

У нее были другие планы, подумала она. Но ни один из них не звучал и вполовину так заманчиво, как ужин с Ником. Или так же безрассудно.

— Вы приготовили ужин? — спросила она, пытаясь выиграть для себя время, чтобы обдумать положение, прежде чем сделать что-то действительно отчаянное, например, пригласить его к себе.

Губы его изогнулись в лукавой улыбке, открывая зубы.

— Подумайте, зачем мне потеть над горячей плитой весь день, когда у меня есть шурин, который владеет и управляет рестораном?

Она поймала себя на том, что улыбается, несмотря на невидимые искры в воздухе. — Хороший вопрос.

— Я привез корзину для пикника, доверху набитую лучшими деликатесами Рейфа. Интересуетесь?

Развлекись. Рискни хотя бы раз. Жизнь ведь так чертовски коротка…

Она сделала глубокий вдох, втягивая в себя пьянящую свежесть надвигающегося шторма. — Вы шутите? Если готовил Рейф, я более чем заинтересована. Я в восторге.

— Знаете, я всегда знал, что этот парень однажды станет приносить пользу, даже несмотря на то, что он — Мэдисон.

— Где Карсон?

— В Дримскейпе.

— Так вы отыскали себе еще и бесплатных нянек.

— Думаю, я оказываю Рейфу и Ханне одолжение, позволяя им попрактиковаться.

Она немного наклонила голову. — А им нужна практика?

— Да. У них будет ребенок. Но никому не говорите, хорошо? Они еще не всем из семьи сообщили.

— Ребенок. — Ее охватило радостное чувство. — Это чудесно. Замечательно. А когда?

— Ээ, вам придется спросить об этом Ханну. Я забыл узнать дату.

— Как вы могли забыть спросить, когда родится ребенок?

— Я просто забыл. Ну, подайте на меня в суд.

— Мужчины.

— Эй, я ведь привез ужин. Думаю, для начала и этого достаточно для создания образа ЧП, как по-вашему?

— Образа ЧП?

— Чувствительного Парня.

Она раскладывала содержимое корзины для пикников на стеклянной поверхности обеденного стола, пока Ник разводил огонь. Рейф превзошел самого себя, подумала она. Тут была масса аппетитных блюд, включая прекрасное овощное пюре, приправленный карри картофельный салат, засыпанный свежим зеленым горошком, холодная спаржа в голландском соусе, маленькие ароматные пирожки с начинкой из креветок и лапша в имбирном маринаде. А еще здесь было множество домашних солений, греческие оливки и хрустящий хлеб из «Летающей Тарелки». Бутылка пино нуар с этикеткой первоклассной орегонской винодельни завершало меню. На десерт были крошечные малиновые пирожные.

— О Господи, — восхищенно прошептала она. — Это фантастика. Просто великолепно. Подумать только, а я-то собиралась приготовить на ужин салат из овощей. Рейф — просто чудо.

— Довольно о Рейфе, — сказал Ник, зажег спичку и поднес ее к щепкам. — Давайте поговорим обо мне.

— Что насчет вас?

— Я требую благодарности за выбор вина.

— Ну что ж, полагаю, я могу это устроить. — Она взглянула на этикетку. — Очень хорошее вино.

— Спасибо. — Он поднялся, пересек комнату и взял у нее бутылку. — Хотел, чтобы вы знали, я перебрал почти все бутылки красного в погребе Рейфа, пытаясь его отыскать.

— Грязная работа, но кто-то же должен ее выполнять, верно?

— Вы — чертовски правы.

Он отнес пино нуар на кухню, нашел штопор и несколькими ловкими и осторожными движениями достал пробку.

Через секунду он разлил вино в два бокала. Один из бокалов протянул ей, а свой поднял в небольшом салюте.

— За Ханну и Рейфа, и их ребенка, — провозгласил он.

Она улыбнулась и поднесла бокал к губам. — И за окончание вражды Хартов и Мэдисонов. Пусть все живут долго и счастливо.

Он помедлил, не донеся бокал до рта, и медленно опустил его. — Звучит, как будто вы прощаетесь.

— И это так, в некотором роде. — Она сделала глоточек вина. — Последние несколько месяцев были несколько странными…

— Да, Эклипс-Бэй немного чудной городок, не так ли?

— … но думаю, что я уже довольно долго плыву по течению.

— Вы имеет право недолго подрейфовать, если потеряли кого-то, кого любите, вы ведь понимаете.

— Понимаю. Но тетя Клаудия первой сказала бы мне заняться своей жизнью. — Ей совсем не хочется развивать эту тему, поняла она. Она отвернулась и открыла шкаф, чтобы вытащить несколько стеклянных тарелок, которые там хранились.

— Не возражаете, если я спрошу, из-за чего была эта сцена в галерее сегодня?

— У меня есть шансы отделаться от ответа, спросив, «Какая сцена?»

— Нет. — Она оглянулась на него через плечо, достав тарелки из шкафа. — Но полагаю, вы могли бы сказать мне не лезть не в свое дело.

Он прислонился к кафельному кухонному столу и где-то минуту изучал кроваво-красное вино в своем бокале. Она знала, что бы он ни собирался сказать ей, это будет совсем не «правда, вся правда и ничего кроме правды».

— Мы с Джереми давно друг друга знаем. Мы были вроде как приятелями и немного соперниками в добрые старые времена в Эклипс-Бэй. Слегка соревновались, у кого машина лучше и…

— Встречались с девушками нестрогих правил? — небрежно закончила она.

— Девушки нестрогих правил, как ни скорбно это признавать, всегда были редкостью в Эклипс-Бэй.

— Какая жалость. Продолжайте, что случилось с вами и Джереми?

— Пару раз мы ввязывались в авантюры. Вляпывались в неприятности. Устраивали небольшие дебоши. В колледже мы продолжали общаться, и нас обоих забросило в Портленд. Он получил должность преподавателя в колледже, а я с сознанием долга пытался выполнять свои сыновние обязанности в «Харт Инвестментс». А потом…

— Что потом?

Он пожал плечами и выпил еще вина. — Потом он женился. Я женился тоже. Все изменилось.

— Вы потеряли друг друга из виду?

— В жизни всякое бывает, разве не так?

— Мне кажется, что вас не просто развела судьба. — Она пронесла тарелки мимо него в гостиную. — Сегодня у меня создалось впечатление, что между вами серьезные трения. Что произошло, что вызвало их?

— Это все вчерашние новости. — Он последовал за ней и устроился в кресле у окна. Выражение его лица ясно говорило о том, что он собирается сменить тему. — Как продвигаются дела с Детской Выставкой Искусств?

Что ж, у нее не было никакого права требовать от него ответов на вопросы, она вообще не имела никакого права их задавать, подумала она.

Она послала ему ярчайшую из улыбок и присела на подлокотник дивана. Вышитый подол ее длинной белой юбки обвился вокруг ее лодыжек. Едва заметно покачивая одной ногой, она подкрепилась еще одним глотком вина.

— Очень хорошо, — сказала она, опуская бокал. — Я абсолютно довольна. Думаю, у меня будет примерно сотня участников. Неплохо для маленького городка вроде этого.

— Да. — Он украдкой взглянул на ее слегка покачивавшуюся лодыжку. — Неплохо.

* * * * *

Все шло нормально, пока буря со всем неистовством не обрушилась на землю. Она домывала последние тарелки, когда свет дважды мигнул и погас.

Внезапная темнота на мгновение парализовала ее. Руки ее застыли в мыльной воде. — О, черт.

— Не волнуйтесь, — сказал Ник где-то рядом. — У нас постоянно выключается свет во время сильных гроз. Полагаю, у вас нет запасного генератора?

— Нет.

— А фонарика?

Она прочистила горло. — Вообще-то, у меня действительно есть фонарик. Хороший, большой красный фонарик со специальной сильной лампой и удобной ручкой, который я купила прошлой зимой после сильного шторма. Это — продвинутая модель современных технологий. Такая мощная, что ее можно использовать, чтобы подавать сигнал бедствия, если потеряешься в море или в горах.

— Чувствую, что есть какое-то но.

— Но я забыла купить к нему батарейки.

Он тихо рассмеялся в темноте и остановился прямо позади нее. — Говоришь, как настоящая городская девчонка. Не беспокойся, у меня есть фонарик в машине.

— Почему-то меня это не удивляет.

Он протянул руки и стиснул края кафельного стола по обе стороны от нее. В темноте она особенно остро ощущала жар его тела за спиной. Неожиданно и в коттедже, и снаружи стало вырабатываться столько электричества, что она удивилась, как это свет не загорелся снова. Наверное, нужно вытащить руки из мыльной воды, подумала она. С женщиной может приключиться нешуточный бытовой несчастный случай в подобной ситуации.

Ник приблизил губы почти к самому ее уху. — Я был бойскаутом. Знаешь, что это значит?

— Это как-то связано с бережливостью и аккуратностью?

— Неправильный ответ. — Он сжал мочку ее уха зубами.

— С необходимостью носить милую униформу?

— Еще одна попытка. — Он прикоснулся ртом к ее шее.

— Это имеет отношение к тому, чтобы всегда иметь запасные батарейки под рукой?

— Теплее. Гораздо теплее. — Он поцеловал ее в шею. — Это значит всегда быть готовым ко всему.

— О, да. — Она вытащила руки из мыльной воды и схватила кухонное полотенце. — Я слышала об этой вашей готовности ко всему.

Клетка его тела стала еще туже, так что ее ягодицы удобно прижались к его бедрам. Она тут же поняла, что он возбужден. Ее тело отметило эту информацию и откликнулись выбросом адреналина. Пульс зачастил. Пальцы слабо задрожали. Не от страха, подумала она. От возбуждения.

— Я серьезно отношусь к этому девизу. — Он скользнул губами по плавному изгибу ее шеи чуть ниже мочки уха. — И не только когда дело касается вещей вроде батареек для фонариков.

Она была благодарна кромешной тьме, царившей на кухне. По крайней мере, он не мог увидеть, как у нее вспыхнули щеки.

— Ты такая вкусная, — прошептал он. — Лучше, чем эти маленькие малиновые пирожные, который были у нас на десерт.

Голос его стал хриплым, и она была тому причиной. Все женское в ней ликовало. Снаружи завывал ветер. Здесь в темноте кухни, напряжение било через край.

Он еще раз поцеловал ее в шею, рот его скользнул по ее подбородку. Ее наполнили наслаждение и волнующее предвкушение.

Вот почему она старалась соблюдать дистанцию, вспомнила она. Именно по этой причине она была так осторожна последние несколько недель, так усердно придумывала поводы отклонить его приглашения. Она знала, что так все и будет: опасно, непредсказуемо и очень рискованно.

А еще невероятно опьяняюще и возбуждающе.

Он, должно быть, почувствовал реакцию ее тела, потому что снова подвинулся, прижимаясь ближе, так что она смогла почувствовать его, твердого и мускулистого, всем своим гораздо более мягким телом. От этого контраста чувства ее обострились. Вот вам секреты инь-ян в действии.

Теперь клетка его тела стала такой тесной, что она едва могла пошевелиться. Он поймал ее в колдовскую ловушку, откуда у нее не возникало никакого желания вырваться.

Настойчивое, тянущее ощущение прошлось по внутренним сторонам ее ног и стало накапливаться внизу живота. Она уронила кухонное полотенце и стиснула край стола, чтобы не упасть. Ее голова откинулась ему на плечо. Она ощутила его силу и мощь и сказала себе, что не поддастся почти непреодолимому желанию замурлыкать.

— Не думаю, что нам в ближайшее время понадобится фонарик, — прошептал он. — Мы можем сделать это в темноте.

Он отпустил стол и наконец положил руки на нее. Его пальцы смокнулись вокруг нее, развернув ее к нему. Он неистово сжал ее в объятьях. Его рот накрыл ее губы с надежностью захлопнувшейся стальной двери банковского сейфа.

Необузданный хаос снаружи внезапно вихрем закружил здесь, в ее маленькой кухне. Одна за одной восхитительные волны накрывали ее, оставляя дрожащей от желания и ожидания. Она хотела его, осознала она. Ей нужна эта ночь с Ником. Она имеет на это право.

Она чуть не рассмеялась вслух. Разве ей плохо удается логическое мышление, ведь нет же?

— Расскажешь мне, что тебя так рассмешило? — выдохнул он ей в волосы.

— Поверь мне, это не смешно.

Она обвила руками его шею и поцеловала со всей иссушающей, едва сдерживаемой жаждой, которая так выводила ее из равновесия последние несколько недель.

Он поднял ее на руки и понес в гостиную. Яркие угли в камине заливали комнату сказочным золотистым светом. У нее закружилась голова, и ноги вдруг оторвались от пола. В следующее мгновение она поняла, что лежит на ковре перед камином.

Он опустился следом за ней на пол, нависнув над ней, перекинув через нее свою тяжелую ногу, вдавливая ее в толстую шерсть своим весом. Она сунула ладони под его свитер, пытаясь дотронуться до его обнаженной кожи.

Он расстегнул ряд пуговок на ее белой, льняной блузке, а затем принялся за следующий ряд застежек, тех, что были на ее длинной, белой юбке.

— Это все равно что раскрывать подарок на день рождения, — сказал он, дойдя до ее талии. — Приходится изо всех сил сдерживаться, чтобы просто не разорвать обертку.

— Как я тебя понимаю, — сказала она, пытаясь высвободить его из свитера.

Он тихо рассмеялся и сел рядом с ней. Сведя руки на поясе, он ухватился за низ свитера и стащил его через голову одним плавным движением.

— Так гораздо лучше. — Она одобрительно улыбнулась при виде его залитых светом камина плеч. — Гораздо, гораздо лучше.

Зачарованная игрой его мышц, она протянула руку и запустила пальцы в жесткие волосы, покрывавшие его грудь. Он резко втянул в себя воздух и застонал.

Он снова занялся пуговицами, расстегивая одну за другой, пока не добрался до подола ее юбки.

— Это — лучший подарок, который я получил за долгое, очень долгое время. — Он положил руку на обнаженную кожу над поясом ее белых кружевных трусиков. Осторожно сжал пальцы. — Он определенно стоит ожидания.

Прикосновение его большой, теплой ладони к ее животу послало по ее телу волны желания. Она вздрогнула, чувствуя себя желанной и невероятно привлекательной под его руками.

Он склонился над ней, снова завладев ее ртом. Пальцы его переместились, скользнув вверх по ее ребрам, и остановились прямо под грудью. К тому времени, как поцелуй закончился, на ней уже не было лифчика.

Он обхватил губами один сосок и потянул. Он ахнула и впилась ногтями в рельефные мускулы его спины.

Время перестало иметь значение. Бушующая ночь окружала их, изолируя от всего остального мира. Она смутно слышала, как за стеной коттеджа неистовствовал ветер, но здесь в этом уютном, волшебном месте была другая реальность, мир, где каждое движение вызывало все новые и новые чудеса и открытия.

Ник нашел тугой, пульсирующий узелок, эпицентр маленькой бури внутри нее, легко погладил пальцами и смочил его росой ее тела. Одновременно скользнув в нее двумя пальцами и нежно исследуя.

Без предупреждения, накапливавшаяся энергия, порождавшая такое восхитительное напряжение, взорвалась. Она не успела даже вскрикнуть от удивления, прежде чем с головой погрузилась в бездонный омут.

Когда чуть позже она всплыла на поверхность, она задыхалась и ликовала от наслаждения.

Ник казался удивленным ее реакцией. Его рот слегка изогнулся. — Ты в порядке?

— О, да. Да, конечно, я в полном порядке. — Она медленно прошлась пальцами по его груди и животу, пока не сжала его тяжелую, возбужденную плоть. — Лучше не бывает. А ты?

Он улыбнулся медленной, эротичной, полной предвкушения улыбкой, которая послала по ее телу крошечные электрические искорки возбуждения.

— Очень скоро будет просто отлично, — пообещал он.

Он медленно устроился между ее бедрами. В свете камина его лицо было напряженным и застывшим от усилий, которые он прилагал, чтобы не потерять контроль. Одной рукой он осторожно направил себя в нее.

Он оказался больше, чем она ожидала. Несмотря на невыносимые жажду и готовность, ее испугало тянущее ощущение наполненности.

— Ник.

Он замер на полпути.

— Не смей останавливаться сейчас. — Она обхватила его голову обеими руками, запустив пальцы в его волосы, и приподнявшись прижалась к нему.

Он прошел остаток пути, до конца наполнив ее. Когда они слились, он оперся на локти и посмотрел на нее сверху вниз. В лице его были желание и страсть, и что-то еще, слишком странное и непонятное для нее, чтобы описать словами. Но она узнала силу яростных, неукротимых волн чистой энергии. Она почувствовала их всей душой, потому что они увлекали за собой и ее.

Ник начал двигаться, поначалу плавно скользя. Но когда она крепче сжала ноги на его талии, он издал хриплый, резкий звук и стал врываться в нее ритмичными сильными, быстрыми ударами, которые он, казалось, не мог контролировать.

Она почувствовала силу его разрядки в каждом мускуле его тела, услышала ее в гортанном стоне удовлетворения.

Когда он упал на нее, она едва могла дышать. Она погладила его по спине, от плеч до самых бедер. Он был скользким от пота. И от него исходил такой жар, что можно было подумать, что его лихорадит.

В конце концов, подумала она, все было изумительно.

Немного позже ее разбудил сквозняк. Она поняла, что холодом тянет от входной двери. Ник уходит.

От потрясения она проснулась. Она с трудом поднялась на ноги, прижимая к себе шерстяную шаль.

— Я здесь. — Он закрыл дверь. — Я только принес фонарик из машины. — Оставлю его здесь, на столе в прихожей.

— О, спасибо. — Может, она поспешила с выводом, решив, что он уже бежит от нее.

— Никаких проблем. — Он посмотрел на часы. — Уже за полночь. Я, наверное, пойду. — Так он все-таки уходит. Сгорает от нетерпения, так хочет поскорее смыться. Гнев и боль пронзили ее. Ну? А чего же она ожидала? Это — Ник Харт, в конце концов. Всем известно, что он не остается на завтрак. Не то чтобы она совсем не знала, во что ввязывается, когда чуть раньше упала в его объятия.

Но все же ей было гораздо больнее, чем она ожидала. Вот почему она предпочитала избегать риска, подумала она. Существовали веские, серьезные причины, не позволять причинять себе такую боль.

Ник пересек небольшое расстояние, разделявшее их и легко поцеловал ее.

— Мы с Карсоном заглянем в галерею, когда приедем в город за почтой.

Он развернулся, не дожидаясь ее ответа, перекинул куртку через плечо и направился обратно к двери.

— Это очень мило с твоей стороны, — пробубнила она.

Он замер, положив одну руку на дверную ручку. — Какая-то проблема?

— Ты ничего не забыл? — ровным голосом спросила она.

— Например?

— А как же Серьезный Разговор.

Он стал вдруг пугающе спокойным.

— Ты знаешь о Серьезном Разговоре? — осторожно спросил он.

Она начинала жалеть, что вообще открыла рот. Может быть, ей хватило бы ума этого не делать, если бы только она не выпала из приятных мечтаний, увидев, как он одевается и направляется к двери.

— Все знают о Серьезном Разговоре, — сердито сказала она.

— Вот как? — Голос его звучал раздраженно. — Не стоит верить всем сплетням обо мне.

— Хочешь сказать, что Серьезный Разговор — выдумка?

Он открыл дверь, впуская еще один порыв влажного ветра. — В данный момент у меня нет никакого желания обсуждать подробности моей личной жизни.

— Почему нет? — Она выставила подбородок. — Не мое дело?

— Да, — решительно отрезал он. — Не твое. Но только чтобы прояснить ситуацию, я хотел бы напомнить, что у нас уже состоялся Серьезный Разговор.

— Да неужели? — спросила она ледяным голосом. — Что-то не припоминаю.

— Значит, у вас небольшие проблемы с памятью, леди.

— Не смей увиливать. — Она встала, прижимая шерстяную шаль к горлу, остановилась прямо перед ним и ткнула указательным пальцем ему в грудь. — Ты не заводил со мной Серьезного Разговора. Я бы не забыла о таком.

— Нет, — холодно согласился он. — Я не заводил его. Это сделала ты.

Услышав это, она застыла на месте.

Уставившись на него. — Прости, что?

— Ты не помнишь? — Он вышел на темное крыльцо. — Ты ясно дала понять, что ты — свободный дух, и что ты уезжаешь в конце лета. Мне показалось, что ты не ждешь ничего кроме короткого романа.

— Постой-ка, я ничего подобного не говорила. Ты приписываешь мне слова.

— Поверь мне. — Он щелкнул фонариком и стал спускаться по ступенькам. — Я узнаю Серьезный Разговор, если таковой услышу.

Какое-то время она была слишком ошеломлена, чтобы говорить. А к тому времени, когда она пришла в себя, он уже сел в машину и уехал в ночь.

Она вдруг поняла, что ее босые ноги очень замерзли.