"Оскар Уайлд. Портрет Дориана Грея (Роман)" - читать интересную книгу автора

- И что же это за тайна? - спросил он.
- Так и быть, расскажу тебе, - начал Холлуорд как-то смущенно.
- Нус? Я сгораю от нетерпения, Бэзил, - настаивал лорд Генри,
поглядывая на него.
- Да говорить-то тут почти нечего, Гарри... И вряд ли ты меня поймешь.
Пожалуй, даже не поверишь.
Лорд Генри только усмехнулся в ответ и, наклонясь, сорвал в траве
розовую маргаритку.
- Я совершенно уверен, что пойму, - отозвался он, внимательно
разглядывая золотистый с белой опушкой пестик цветка.- А поверить я
способен во что угодно, и тем охотнее, чем оно невероятнее.
Налетевший ветерок стряхнул несколько цветков с деревьев; тяжелые кисти
сирени, словно сотканные из звездочек, медленно закачались в разнеженной
зноем сонной тишине. У стены трещал кузнечик. Длинной голубой нитью на
прозрачных коричневых крылышках промелькнула в воздухе стрекоза... Лорду
Генри казалось, что он слышит, как стучит сердце в груди Бэзила, и он
пытался угадать, что будет дальше.
- Ну, так вот...- заговорил художник, немного помолчав.- Месяца два
назад мне пришлось быть на рауте у леди Брэндон. Ведь нам, бедным
художникам, следует время от времени появляться в обществе, хотя бы для
того, чтобы показать людям, что мы не дикари. Помню твои слова, что во фраке
и белом галстуке кто угодно, даже биржевой маклер, может сойти за
цивилизованного человека.
В гостиной леди Брэндон я минут десять беседовал с разряженными в пух и
прах знатными вдовами и с нудными академиками, как вдруг почувствовал на
себе чей-то взгляд. Я оглянулся и тут-то в первый раз увидел Дориана Грея.
Глаза наши встретились, и я почувствовал, что бледнею. Меня охватил какойто
инстинктивный страх, и я понял: передо мной человек настолько обаятельный,
что, если я поддамся его обаянию, он поглотит меня всего, мою душу и даже
мое искусство. А я не хотел никаких посторонних влияний в моей жизни. Ты
знаешь, Генри, какой у меня независимый характер. Я всегда был сам себе
хозяин... во всяком случае, до встречи с Дорианом Греем. Ну а тут... не
знаю, как и объяснить тебе... Внутренний голос говорил мне, что я накануне
страшного перелома в жизни. Я смутно предчувствовал, что судьба готовит мне
необычайные радости и столь же изощренные мучения. Мне стало жутко, и я уже
шагнул было к двери, решив уйти. Сделал я это почти бессознательно, из
какой-то трусости. Конечно, попытка сбежать не делает мне чести. По совести
говоря...
- Совесть и трусость, в сущности, одно и то же, Бэзил. "Совесть" -
официальное название трусости, вот и все.
- Не верю я этому, Гарри, да и ты, мне думается, не веришь... Словом,
не знаю, из каких побуждений, - быть может, из гордости, так как я очень
горд, - я стал пробираться к выходу. Однако у двери меня, конечно,
перехватила леди Брэндон. "Уж не намерены ли вы сбежать так рано, мистер
Холлуорд?" - закричала она. Знаешь, какой у нее пронзительный голос!
- Еще бы! Она - настоящий павлин, только без его красоты, -
подхватил лорд Генри, разрывая маргаритку длинными нервными пальцами.
- Мне не удалось от нее отделаться. Она представила меня высочайшим
особам, потом разным сановникам в звездах и орденах Подвязки и каким-то
старым дамам в огромных диадемах и с крючковатыми носами. Всем она