"Оскар Уайлд. Портрет Дориана Грея (Роман)" - читать интересную книгу автора

папиросы.
- Никуда не пошлешь? Это почему же? По какой такой причине, мой милый?
Чудаки, право, эти художники! Из кожи лезут, чтобы добиться известности, а
когда слава приходит, они как будто тяготятся ею. Как это глупо! Если
неприятно, когда о тебе много говорят, то еще хуже, когда о тебе совсем не
говорят. Этот портрет вознес бы тебя, Бэзил, много выше всех молодых
художников Англии, а старым внушил бы сильную зависть, если старики вообще
еще способны испытывать какие-либо чувства.
- Знаю, ты будешь надо мною смеяться, - возразил художник, - но я,
право, не могу выставить напоказ этот портрет... Я вложил в него слишком
много самого себя.
Лорд Генри расхохотался, поудобнее устраиваясь на диване.
- Ну вот, я так и знал, что тебе это покажется смешным. Тем не менее
это истинная правда.
- Слишком много самого себя? Ей-богу, Бэзил, я не подозревал в тебе
такого самомнения. Не вижу ни малейшего сходства между тобой, мой
черноволосый, суроволицый друг, и этим юным Адонисом, словно созданным из
слоновой кости и розовых лепестков. Пойми, Бэзил, он - Нарцисс, а ты... Ну
конечно, лпцо у тебя одухотворенное и все такое. Но красота, подлинная
красота, исчезает там, где появляется одухотворенность. Высоко развитый
интеллект уже сам по себе некоторая аномалия, он нарушает гармонию лица. Как
только человек начнет мыслить, у него непропорционально вытягивается нос,
или увеличивается лоб, или что-нибудь другое портит его лицо. Посмотри на
выдающихся деятелей любой ученой профессии - как они уродливы! Исключение
составляют, конечно, наши духовные пастыри, - но эти ведь не утруждают
своих мозгов. Епископ в восемьдесят лет продолжает твердить то, что ему
внушали, когда он был восемнадцатилетним юнцом, - естественно, что лицо его
сохраняет красоту и благообразие. Судя по портрету, твой таинственный
молодой приятель, чье имя ты упорно не хочешь назвать, очарователен, -
значит, он никогда ни о чем не думает. Я в этом совершенно убежден.
Наверное, он - безмозглое и прелестное божье создание, которое нам
следовало бы всегда иметь перед собой: зимой, когда нет цветов, - чтобы
радовать глаза, а летом - чтобы освежать разгоряченный мозг. Нет, Бэзил, не
льсти себе: ты ничуть на него не похож.
- Ты меня не понял, Гарри, - сказал художник.- Разумеется, между
мною и этим мальчиком нет никакого сходства. Я это отлично знаю. Да я бы и
не хотел быть таким, как он. Ты пожимаешь плечами, не веришь? А между тем я
говорю вполне искренне. В судьбе людей, физически или духовно совершенных,
есть что-то роковое - точно такой же рок на протяжении всей истории как
будто направлял неверные шаги королей. Гораздо безопаснее ничем не
отличаться от других. В этом мире всегда остаются в барыше глупцы и уроды.
Они могут сидеть спокойно и смотреть на борьбу других. Им не дано узнать
торжество побед, но зато они избавлены от горечи поражений. Они живут так,
как следовало бы жить всем нам, - без всяких треволнений, безмятежно, ко
всему равнодушные. Они никого не губят и сами не гибнут от вражеской руки...
Ты знатен и богат, Гарри, у меня есть интеллект и талант, как бы он ни был
мал, у Дориана Грея - его красота. И за все эти дары богов мы расплатимся
когда-нибудь , заплатим тяжкими страданиями.
- Дориана Грея? Ага, значит, вот как его зовут? - спросил лорд Генри,
подходя к Холлуорду.