"Маделин Уикем. Коктейль на троих " - читать интересную книгу автора

вины, ни стыда. Когда Кендис пыталась поговорить с ней по душам, Диана ее не
слушала. Она упорно отказывалась признать, что Гордон мог совершить хотя бы
один бесчестный поступок.
А лет через семь после переезда в Девон у Дианы завязался роман с
мягким, тихим человеком по имени Кеннет Дорт, который с успехом исполнял
роль буфера между ней и Кендис. Каждый раз, когда она приезжала навестить
мать, он неизменно оказывался дома, что само по себе служило достаточной
гарантией того, что разговор не примет нежелательный для Дианы оборот.
В конце концов Кендис махнула рукой, решив, что нет смысла ворошить
прошлое. По крайней мере, ее матери удалось сохранить о муже счастливые
воспоминания. Впрочем, в последнее время Кендис бывала в Девоне достаточно
редко - уж больно двусмысленным и шатким представлялось ей нынешнее
спокойствие Дианы. Кроме того, ей было обидно, что мать не хочет признать
правду даже в разговоре с ней - своей единственной дочерью. Кендис считала,
что из-за этого весь груз вины приходилось нести ей одной. Сама же она
чувствовала себя не вправе что-то забыть или простить. Она научилась жить с
постоянным ощущением вины и стыда, которые с годами лишь немного ослабели.
"Но сегодня, - решила Кендис, - мне удалось преодолеть свой перевал".
Разумеется, ей было не под силу исправить все зло, которое причинил
отец другим людям, но по крайней мере Хизер Трелони помочь она могла -
помочь если не деньгами, то рекомендацией или связями в мире журналистики. И
эта помощь должна была стать ее личным искуплением отцовского греха.

На станции Хайбери Кендис вышла из поезда с необычайно легким сердцем.
Будущее рисовалось ей в самых радужных красках. Поднявшись со станции
наверх, она быстро зашагала к дому, где жила вот уже больше двух лет. Открыв
подъезд своим ключом, Кендис стремительно взлетела по лестнице на второй
этаж и уже собиралась отпереть дверь квартиры, когда кто-то окликнул ее.
- Привет, Кендис!
Обернувшись, она увидела Эда Эрмитеджа - соседа, который жил в квартире
напротив. Подпирая плечом косяк собственной двери, он жевал истекающий
кетчупом бит-мак.
- Я хотел вернуть тебе упаковочную ленту, если она тебе нужна, - сказал
Эд. - Помнишь, я брал у тебя моток?
- О да, спасибо, - рассеянно отозвалась Кендис.
- Это тебе спасибо. Подождешь минуточку? Я быстро. Он исчез в квартире,
а Кендис прислонилась спиной к своей двери. Ей не хотелось открывать ее
сейчас, так как Эд мог расценить это как приглашение зайти и выпить по
стаканчику. Кендис было не жалко виски, просто сегодня вечером ей было не до
Эда.
Эд Эрмитедж работал консультантом по корпоративному праву в крупной
юридической фирме в Сити. Денег он зарабатывал столько, сколько Кендис и не
снилось, зато и пропадал на службе днями и ночами. Кендис часто слышала, как
рано утром или поздно вечером под ее окнами фырчало мотором такси, увозившее
Эда на работу и привозившее обратно. Время от времени Эд не возвращался
домой вовсе, но это отнюдь не значило, что он загулял. Как-то он признался
Кендис, что у него в кабинете за вешалкой стоит складная походная кровать,
на которой можно прекрасно выспаться, не тратя драгоценное время на то,
чтобы ехать домой. Кендис, однако, не разделяла его трудового энтузиазма,
полагая, что соседом движет не что иное, как самая обыкновенная