"Розалин Уэст. Прикосновение" - читать интересную книгу автора

такого небольшого усилия, Макензи несколько секунд отдыхал, пока по звуку
шагов по деревянному полу не понял, что она уходит от него.
- Простите... как вас зовут? - спросил он, заставив Джуд задержаться.
- Джуд Эймос.
- Я благодарю вас, Джуд Эймос, за то, что вот так приняли меня - меня,
незнакомца... ну и все прочее.
- Любой человек, имеющий сострадание, сделал бы то же самое, мистер
Макензи.
- Было ли это лишь в его воображении или действительно в ее словах
существовала некоторая доля укоризны?
- Должно быть, вам известен другой тип людей, чем мне, мадам.
- Подозреваю, что так, мистер Макензи. - И опять промелькнул неуловимый
налет осуждения, как будто она знала, кто он и чем занимается. - А теперь,
как я сказала раньше, вы должны отдохнуть, если хотите поправиться.
- О, я хочу поправиться. Меня ждет работа. Что сказал доктор, я надолго
вышел из строя?
- Доктор еще не смотрел вас. Джозеф, мой повар, перевязал вам раны. Я
послала за медиком в Шайенн, но он может задержаться, если из-за этой погоды
река начнет выходить из берегов. Знаете, когда идет такой сильный дождь,
дороги на несколько дней становятся непроезжими.
- Снова в ее голосе было что-то необычное, какой-то не высказанный
вслух намек, но на этот раз не порицание, а что-то более мягкое, что-то
похожее на тоску, но он был слишком встревожен ее предыдущими словами, чтобы
задуматься об этом.
- Ваш повар? Меня лечил ваш повар? Но вы сказали, что зрение вернется
ко мне.
- Я сказала, что такая возможность существует, - поправила его Джуд, но
это было совсем не то заверение, которое хотел услышать Макензи.
- Значит, ваш повар считает, что это возможно, - презрительно
усмехнулся он. - Честное слово, я всей душой буду верить в это
предсказание. - Его рука потянулась к толстой повязке, и слабое дрожание
пальцев выдало его чувства.
- Это вера, которой вы должны держаться... - начала Джуд, но он грубо
оборвал ее:
- Я надеюсь на веру так же, как всегда надеюсь на удачу. Удача человека
зависит только от него самого, и нельзя надеяться ни на что и ни на кого,
кроме самого себя.
- Жестокая философия, мистер Макензи, - после долгого молчания
подытожила Джуд.
- Я живу в жестоком мире, мисс Эймос, и она хорошо служит мне. - А в
каком мире жила она, этот ангел, который без всяких вопросов принял его?
Из-за того, что он был слеп - и, возможно, навсегда - и не мог узнать
ответа, его тон стал излишне грубым. - А теперь, если не возражаете, я хотел
бы получить немного отдыха, о котором вы все время так настойчиво
твердите. - И Макензи повернул голову в противоположную от Джуд сторону.
Джуд медлила, не желая оставлять его в таком расстроенном состоянии,
она была уверена, что это не правда, а просто демонстративное заявление. В
нем говорил страх, и у Макензи были все основания бояться. У него не было
гарантии, что зрение вернется к нему, и Джуд ничего не могла сделать для
того, чтобы успокоить его. Так как она больше ничем не могла ему помочь, она