"Дональд Уэстлейк. Банк, который булькнул ("Дортмундер")" - читать интересную книгу автора

Может, пора начать складывать рекламу в атташе-кейс? Нет, торопиться не
стоит. А кроме того, с психологической точки зрения куда лучше, когда клиент
до того самого момента, как расстанется с денежками, своими глазами видит,
что он покупает.
Другое дело, что он и не подозревает, что за свои кровные он покупает
всего лишь расписку. Кстати, раз уж о ней зашла речь, то почему бы её не
приготовить? Дортмундер щелкнул замочками лежавшего на диване атташе-кейса и
поднял крышку.
Слева от дивана на журнальном столике стояли лампа и телефон - не
обычный белловский аппарат, а европейская модель кремового цвета. И как раз
в тот миг, когда Дортмундер запустил руку в кейс, чтобы достать книжечку с
бланками расписок, этот самый телефон очень тихо прозвякал:
дит-дит-дит-дит-дит-дит-дит-дит-дит.
Дортмундер подозрительно уставился на телефон. Левой рукой он
придерживал крышку кейса, правая была уже внутри и сжимала книжку с
бланками, но он застыл. Должно быть, кто-то набирает номер на параллельном
аппарате. Дортмундер, нахмурившись, продолжал смотреть на телефон, который
вновь тихонько звякнул: "дит". На этот раз цифра поменьше, скорее всего,
"1". Почти сразу телефон ещё раз издал короткое "дит" - стало быть, ещё одна
единица. Дортмундер ждал, замерев, но больше звоночков не было.
Просто трехзначный номер? Сначала большая цифра, затем - две маленькие.
Что же это за номер такой?
Черт! "911". Телефон полиции!
Рука Дортмундера проворно выскользнула из атташе-кейса без книжки с
расписками. Собирать рекламные проспекты уже не было времени. Методично
защелкнув замочки кейса, Дортмундер встал, спокойно подошел к двери и,
открыв её, вышел на улицу. Аккуратно прикрыв за собой дверь, он быстро
зашагал по дорожке к тротуару, свернул направо и прибавил ходу.
Сейчас ему позарез требовалось какое-нибудь укрытие - магазин,
кинотеатр или такси. Впрочем, что там говорить, сгодилась бы даже церковь.
Хоть что-нибудь, где можно отсидеться. Если он будет продолжать просто так
шагать по улице, то на спасение у него не останется ни единого шанса. Но,
насколько хватало глаз, ничего похожего поблизости не наблюдалось - ничего,
за исключением домов, голых лужаек и трехколесных детских велосипедов.
Совсем как тот бедуин в "Лоуренсе Аравийском", который свалился со своего
верблюда посреди пустыни, Дортмундер упорно продолжал идти вперед, несмотря
на то, что был обречен.
Навстречу ему пронесся пурпурный "олдсмобиль-торнадо". Дортмундер не
обратил на него внимания, пока не услышал, как у него за спиной завизжали
тормоза. Тогда он улыбнулся и с облегчением прошептал:
- Келп.
Он обернулся. "Олдсмобиль" делал сложный разворот, пятясь и виляя из
стороны в сторону, без особого, впрочем, успеха. Было видно, как водитель
бешено крутит руль, словно капитан пиратского судна, застигнутого ураганом,
заставляя "олдсмобиль" судорожно дергаться между бордюрами.
- Ну давай же, Келп! - пробормотал Дортмундер, нетерпеливо покачивая
кейсом, словно это могло помочь машине развернуться.
Наконец Келпу удалось совладать с управлением, и "олдсмобиль",
перевалив через бордюр и описав широкую дугу прямо на тротуаре, затормозил
перед Дортмундером. Дортмундер, чей энтузиазм к тому моменту успел изрядно