"Дональд Уэстлейк. Утонувшие надежды (Иронический детектив) " - читать интересную книгу автора Том рассматривал сквозь ограду мирную долину. На его сером холодном
лице сверкали серые холодные глаза. - Спят в своих постельках, - проворчал он. - В своих или чужих. Ты представляешь себе, что это за люди? Дортмундер покосился на его каменное лицо и покачал головой. - Никчемные людишки, - сказал Том. - Отцы семейств, суетящиеся из-за каждого доллара, каждого медяка, обливающиеся потом в своих рубахах - а зачем? Толстеющие бабы. Дуреющие дети. Что ночь, что день - никакой разницы, и никакой цели в жизни. Ничтожная деревенщина с ничтожными деревенскими мечтами. - Губы Тома шевельнулись, что могло означать улыбку. - Наводнение станет для них ярчайшим событием в жизни, правильно? - Заблуждаешься, Том, - сказал Дортмундер. - Заблуждаюсь? - Том непонимающе уставился на него. - Уж не думаешь ли ты, что у них тут полно развлечений? Балы и концерты? Аукционы по распродаже имущества банкротов? Парады на День независимости? Банды налетчиков? Ты так считаешь? - Я считаю, что плотину взрывать нельзя, Том, - ответил Дортмундер. - Не станешь же ты топить всех этих людей, что спят в своих - или чужих - кроватях, из-за семисот тысяч. - Триста пятьдесят, - поправил Том. - Половина денег твоя, Эл. Эти деньги принадлежат тебе и тем ребятам, которых ты пожелаешь пригласить. Дортмундер посмотрел ему в глаза: - Неужели ты действительно готов это сделать? Неужели ты и впрямь готов убить сотни людей из-за трехсот пятидесяти тысяч долларов? - Я перебил бы их и по доллару за голову, - ответил Том, - если бы это - Том, ты, похоже, слишком долго просидел за решеткой. Для тебя убить сотню людей - что ногти подстричь. - Ничего подобного, Эл, - ответил Том. - В этом и состоит главное затруднение. Будь это чем-то вроде стрижки ногтей, я бы подстриг их сам и забрал все семьсот кусков. Если я чему-то и научился в тюрьме, так это тому, что мне больше нельзя действовать в одиночку. Ты знаешь, я всю жизнь был одиноким волком - за исключением тех времен, когда рядом были Бэби, Дилли и вся их команда. Вот почему я так много болтал, когда тебя подсадили ко мне в камеру. Помнишь, как я болтал без умолку? - Чего тут помнить, - ответил Дортмундер. - Я и сейчас слушаю твою непрерывную болтовню. Впрочем, он отлично помнил, как изумляла его в те старые добрые тюремные времена неуемная словоохотливость человека, который, во-первых, был знаменитым одиночкой и, во-вторых, умудрялся издавать огромное количество звуков, не шевеля при этом губами. - Причина моей болтливости, - продолжал Джимсон, - как раз в том и заключается, что я всю жизнь был одинок. Поэтому всякий раз, когда рядом оказывался слушатель, меня словно прорывало. Видишь ли, Эл, - продолжал он, махнув рукой в сторону живописной долины, - все эти люди - не настоящие. Не такие, как я или даже ты. - Неужели? - Да. Если я голодаю три-четыре дня, ни один из них даже не почешется. Но в одну прекрасную ночь придет вода - и они захлебнутся, а я - нет. Я буду выкапывать свои денежки. |
|
|