"Дональд Уэстлейк. Дурак умер, да здравствует дурак!" - читать интересную книгу автора

Прежде мне ни разу не доводилось взламывать двери, и я очень смутно
представлял себе, как это делается. Начал я с того, что подергал дверную
ручку, и к своему вящему удовлетворению убедился, что замок, подобно любому
другому замку в городе Нью-Йорке, надежно заперт.
Но потом я заметил, что одно из окошек в двери разбито и заделано
картонкой (временно, надо полагать). Воистину, закрытая дверь всегда сулит
открытие. Ну насколько прочно можно прикрепить лист картона? Я слегка
надавил на него, и лист подался, поскольку был приклеен липкой лентой. Я
просунул внутрь руку, открыл замок и опасливо шагнул в кромешную тьму.
Единственным ориентиром мне служил тусклый серый прямоугольник окна.
Если он все время будет у меня за спиной и если я стану передвигаться с
величайшей осторожностью, то, наверное, с успехом совершу путешествие по
квартире и рано или поздно покину здание через парадную дверь. Поэтому я
крадучись двинулся вперед: шшшик, шшшик... Шаркнув ногами раз шесть, я
услышал скрип, остановился и прислушался.
Вспыхнул свет. Это был торшер, он стоял прямо передо мной. На кнопке
выключателя все еще лежали тонкие пальцы. Я увидел длинную белую руку и
покосился направо, где на двуспальной кровати сидела обнаженная женщина и
таращилась на меня. В глазах ее читалось недоумение, присущее людям, которые
никак не могут понять, что же их разбудило. Рядом с женщиной, чуть поодаль
от торшера, громоздился прикрытый одеялом курган, все еще окутанный сонным
оцепенением.
Впрочем, так продолжалось недолго. Не отводя от меня глаз и не снимая
руку с выключателя, женщина принялась тыкать в курган кулаком и кричать:
- Джордж! Джордж! Проснись! Тут взломщик! Джордж!
Я застыл, утратив дар речи, и, следовательно, не мог ни бежать, ни
предложить каких-либо объяснений. Я просто стоял на месте, будто пресловутая
жена Лота.
Курган стремительно попер вверх и превратился в мужчину с на удивление
тяжелым подбородком и на диво волосатой грудью. Он даже не стал смотреть на
меня. Вместо этого мужчина повернулся к соседке по кровати и вкрадчиво, с
угрозой в голосе, спросил:
- Что еще за Джордж?
Женщина посмотрела на него, захлопала глазами и, спрятав лицо в
ладонях, воскликнула:
- О, господи, это Фрэнк!
Я не стал дожидаться продолжения, поскольку вдруг обнаружил, что ноги
мои вновь обрели способность двигаться. Справа от кровати была дверь. Я
бросился к ней, распахнул и со всего маху врезался в стенной шкаф, набитый
дамским платьем. Отплевываясь и отбиваясь от этого шмотья, я попятился назад
и обнаружил, что Фрэнк мало-помалу начинает осознавать мое присутствие,
хотя, конечно, до сих пор не понимает, кто я такой. Он наблюдал, как я,
спотыкаясь, мечусь перед ним с белой блузкой на шее, и, наконец, спросил:
- Джордж? Это Джордж?
Единственным путем к спасению был путь обратный. Запустив во Фрэнка
блузой, я развернулся, выскочил за дверь и помчался через двор к родному
забору, возле которого снова угодил в Саргассово море ржавой проволоки.
Размахивая руками, я продирался через него, когда где-то за спиной вновь
распахнулось окно, и послышался все тот же сиплый старческий голос:
- Ну, коты, ну, скоты, получайте же!