"Джин Уэстин. Разбойник и леди Анна " - читать интересную книгу автора

одеждой итальянский кинжал. Первый, кто попытается лишить ее невинности,
будьте граф или сам король, поплатится за это жизнью.
Джон почувствовал ее напряжение и, заметив, что она сделала шаг вперед,
разгадал ее намерение. И заговорил грубо и резко:
- Эй, Джозеф, забирай мальчишку и ступайте к лошадям. Я поговорю с
господином один на один. Чтобы духу вашего здесь не было!
Не успела Анна опомниться, как Джозеф толкнул ее к открытому
французскому окну библиотеки, выходившему на террасу.
Лорд Уэверби с любопытством смотрел им вслед, пока Джон не сделал
драматический жест рукой, чтобы отвлечь его.
- Говорите, все это будет принадлежать мне? Милорд, вы играете на
человеческих слабостях, - сказал он. - Но не слишком ли высока цена за кровь
девственницы?
- У меня есть свои владения, мастер Гилберт, и на них приходится
тратить денежки из моего кошелька, но леди Анне придется восполнить эти
затраты.
- Я не думал, милорд, что у нее такое приданое, хотя теперь она
унаследует имение и средства отца.
Уэверби взял трубку и раскурил ее.
- Это имение уже принадлежит мне. Но ценность этой девицы для меня
намного превосходит те несколько акров эссекской земли и несколько домов
арендаторов. Впрочем, хватит болтать! До всего остального тебе нет дела.
Значит, все это правда, подумал Джон. Этот лорд корысти ради готов
делить собственную жену с королем.
- До всего остального мне нет никакого дела, как вы и сказали. Слышал,
что эта леди ослепительно красива.
- Да, довольно красива, если тебе нравятся добродетельные девицы, но уж
очень своевольна. - Уэверби нахмурился. - Ты ведь не станешь спорить, мастер
Гилберт, что в жене это недостаток, но в брачной постели с ним легко
справиться.
Он рассмеялся.
Джон поклонился. Этот сукин сын уже и так превысил все возможные
пределы его терпения.
- Мне пора, милорд. Можете не сомневаться, что я подумаю над вашим
предложением.
- Как только ты ее найдешь, немедленно дай мне знать.
- Не сомневайтесь, милорд. Так и будет.
Джон, не утруждая себя больше поклоном, шагнул во французское окно и
поспешил к своему коню. Анна и Джозеф уже сидели в седлах, но лицо ее
скрывала тень, и он решил оставить ее наедине с ее горем.
- Поехали, - крикнул он, и они поспешили обогнуть дом по аллее, затем
проехали по широкой дороге и дальше через олений парк.
Но когда они сделали остановку на повороте на Оксфордскую дорогу, Анна
покачнулась и стала рыдать, припав к шее своей лошади, захлебываясь слезами.
Джон обвил ее стан сильной рукой, поднял из седла и посадил впереди
себя на Сэра Пегаса таким образом, что ее ноги оказались по обе стороны
седла. Он баюкал ее в объятиях, как ребенка, прижимая к своей широкой груди.
- Джозеф, - обратился он к кузнецу, - возьми под уздцы коня леди Анны.
Они двинулись дальше неспешной рысью.
По дороге Анна потеряла и парик, и шляпу и спохватилась, лишь ощутив