"Скотт Вестерфельд. Красивая ("Мятежная" #2)" - читать интересную книгу автора

Они встретились в Дензел-парке* - увеселительном саду, тянувшемся
извилистой полосой от центра Нью-Красотауна до особняка Валентино. Сам
особняк прятался за деревьями, но башня-ретранслятор на крыше была видна
хорошо. Старомодный флаг валентиновцев развевался на холодном ветру. В парке
уже успели ликвидировать почти все последствия вчерашней вечеринки - только
на траве чернело несколько кругов, оставшихся после костров, которые жгли
"гуляки". Над одним кострищем хлопотал робот-уборщик, аккуратными движениями
механических лап перекапывая землю и бросая в нее семена.
______________
* Скорее всего, этот парк назван в честь актера-афроамериканца Дензела
Вашингтона, дважды получавшего премию "Оскар".

Когда Зейн предложил устроить пикник, брови Тэлли удивленно дернулись
вверх, и она ойкнула от боли - ссадина еще не зажила. Но после прогулки на
свежем воздухе головная боль немного поутихла. Таблетки, которыми снабдили
Тэлли надзиратели, отчасти сняли боль от ушиба, но и только. В
Нью-Красотауне ходили слухи, будто врачи знают, как снимать похмелье, но из
принципа держат в тайне секрет исцеления.
Зейн пришел вовремя. Позади него парил, покачиваясь на ветерке,
контейнер с завтраком. Подойдя ближе к Тэлли, Зейн разглядел ее ссадину и
потрясенно вытаращил глаза, даже руку машинально протянул, чтобы потрогать,
но вовремя спохватился.
- Кошмар, правда? - вздохнула Тэлли.
- Ты чего! Да у тебя с ней вид, как у завзятой преступницы!
- Но на кучу милли-елен не тянет, верно?
- Я бы не стал оценивать это в еленах, - ответил Зейн, подумав. - Тут
нужна какая-то другая единица, только пока не знаю, какая. Покруче елены.
Тэлли улыбнулась: Перис оказался прав, посоветовав ей не спешить
возвращать лицу нормальный вид. Любуясь ее ссадиной, Зейн стал особенно
красив, и глядя на него, она испытывала щемящее чувство: она словно стала
центром мироздания, у нее даже голова перестала кружиться.
Временная пластика лица, которую Зейн сделал себе под вчерашний костюм,
уже выдохлась, его губы снова стали нормальными, чуть припухлыми, как
полагается. И все-таки при свете дня особенно бросалась в глаза резкость
черт его лица, состоявшего из сплошных контрастов: подбородок и скулы
острые, лоб высокий. Кожа Зейна имела, как у всех, оливковый оттенок, но на
солнце в сочетании с черными волосами выглядела бледной. В инструкциях по
операциям черные как смоль волосы запрещались - они считались крайностью, но
Зейн красил волосы чернилами для каллиграфии. Кроме того, он мало ел, чтобы
щеки у него были впалыми, а взгляд - пронзительным. Из всех красавцев, с
которыми Тэлли познакомилась после операции, только Зейн выглядел ничуть не
похожим на остальных.
Может быть, именно поэтому он был главным "кримом". Ведь тот, кто ничем
не выделяется, не может выглядеть по-настоящему преступным типом.
Сверкая золотыми глазами, Зейн огляделся по сторонам, ища, где бы
присесть, и выбрал место в тени у корней старого развесистого дуба. Они
уселись на усыпанную листьями траву. Воздух был наполнен ароматами росы и
влажной почвы. Контейнер с завтраком опустился на траву между Тэлли и
Зейном. Девушка почувствовала тепло, исходящее от секций с яичницей и
булочками.