"Скотт Вестерфельд. Красивая ("Мятежная" #2)" - читать интересную книгу автора

означать как пиджак и галстук (правда, с определенными видами воротников
можно обойтись и без галстука), так и "все белое и манжеты навыпуск", если
дело происходит летом, а также всевозможные фраки, жилеты, сюртуки, килты
или ну очень стильные пуловеры. Правда, если подумать, девушкам такая
формулировка тоже покоя ни сулила. Последствия могли быть прямо-таки
взрывными - впрочем, в Нью-Красотауне любая формулировка приглашения
означала безумную суету вечерних сборов.
Тэлли больше нравились торжественные балы, на которые полагалось
являться в строгих вечерних нарядах - так называемые "белогалстучные" или
"черногалстучные". Да, в таком виде чувствуешь себя не очень-то вольготно,
так что и веселье на балу не разгорится до тех пор, пока все не напьются,
зато нет нужды ломать голову над тем, что же все-таки надеть.
- Полуторжественный стиль, полуторжественный... - твердила Тэлли, вновь
и вновь обшаривая взглядом свою необъятную гардеробную.
Стойки с одеждой выезжали вперед и убирались внутрь, едва поспевая
выполнять команды глазной "мыши" Тэлли, наряды бешено раскачивались на
плечиках. Какое все-таки гадкое словечко это "полу-"...
- Да и слово ли это вообще? - проговорила Тэлли вслух. - Полу...
Словечко оставило гадкий привкус во рту, и так пересохшем после
вчерашних возлияний.
- "Полу-" - это всего лишь половина целого, - с апломбом пояснила
комната.
- Математика... - отмахнулась Тэлли. Тут ее накрыл приступ
головокружения, Тэлли плюхнулась на кровать и уставилась в потолок. "Это
нечестно, - капризно думала она. - Почему я должна ломать голову над
какой-то дурацкой половинкой слова?"
- Да пропади оно пропадом! - сказала она вслух.
Комната поняла хозяйку неправильно. Стойки с одеждой втянулись внутрь,
и стена-панель закрыла гардеробную. У Тэлли не было сил объяснять, что она
имела в виду похмелье, которое вольготно развалилось у нее в голове, будто
перекормленный котяра - мрачный, своенравный и не желающий сдвинуться с
места.
Вчера ночью Тэлли с Перисом и компанией других "кримов" каталась на
коньках - они опробовали новый аэрокаток над стадионом Нефертити. Ледяная
пластина, парящая в воздухе благодаря магнитной решетке, была такой тонкой,
что просвечивала насквозь. Над ее прозрачностью трудилась стайка маленьких
машинок, снующих между конькобежцами, будто пугливые жуки-водомерки.
Фейерверки, взлетающие над стадионом, превращали аэрокаток в этакий
шизоидный витраж, беспрестанно меняющий цвет.
Всем пришлось надеть спасательные куртки на тот случай, если кто-то
провалится. Конечно, такого еще ни разу не случалось, но Тэлли все равно
страшно нервничала: ей не давала покоя мысль о том, что мир может в любой
момент разлететься вдребезги. Чтобы прогнать страх, она заливала в себя все
новые и новые порции шампанского.
Потом Зейн - он среди "кримов" был вроде главаря - заскучал и вылил на
лед целую бутылку. У алкоголя температура замерзания ниже, чем у воды, и
теперь кто-нибудь непременно провалится в дыру, прямо на фейерверки, заявил
он. Лучше б Зейн не одну бутылку вылил - тогда бы у Тэлли с утра не так
жутко раскалывалась голова.
Комната издала особый звон, означавший, что Тэлли вызывает другой