"Скотт Вестерфельд. Инферно. Последние дни" - читать интересную книгу автора

шипение, похожее на то, с каким разбивается о берег волна, постепенно
усиливалось.
- Вам, ребята, обоим придется пользоваться этим усилителем, -
извиняющимся тоном сказала Перл. - Знаю, не самый лучший вариант.
Захлер пожал плечами.
- Глупо.
Она вопросительно вскинула брови. Захлер говорит "глупо" вместо
"круто", что в некотором роде сбивает с толку.[11] Но, по крайней мере, он
не стал распространяться, что у меня никогда не было своего усилителя, так
что до сих пор мы тоже пользовались одним, принадлежащим ему.
Перл бросила нам шнуры, и я подключился - сначала щелчок соединения,
потом знакомое гудение шести открытых струн. Я прижал пять из них и щипком
издал низкое ми. Захлер настраивался на него, заставив греметь одну струну
за другой и спровоцировав таким образом небольшой пластиковый хор футляров с
дисками, содрогающихся на кровати.
"Маршалл" был включен на седьмой уровень громкости, до которого мы
никогда не осмеливались подниматься у Захлера в комнате. Я от всей души
надеялся, что картонные коробки Перл сделают свое дело, иначе наша музыка
проберет ее соседей до костей. Но если кто-то все же вызовет полицию... что
же, я был готов рискнуть. "Страт" нетерпеливо запищал, когда я заскользил
пальцами вдоль грифа, словно и она тоже была готова.
Наконец Захлер кивнул, и Перл потерла друг о друга ладони, восседая за
низким маленьким столом, втиснутым между подставками с электроникой. Там
стоял компьютер, присоединенный к музыкальной клавиатуре с изящными черными
и белыми клавишами вместо обычной мешанины букв, чисел и символов.
Она положила одну руку на клавиши, другую на "мышь". Кликнула два раза,
и на колонках вспыхнули огоньки.
- Играйте что-нибудь.
Пальцы внезапно занервничали. Это было важно - сразу же сыграть
правильно, чтобы произвести хорошее впечатление на новую гитару. Перл
думала, что нас свела вместе судьба, но это слово неверно описывало
ситуацию. Не судьба заставила ту женщину обезуметь. Люди находились
буквально на грани этим странным летом, принесшим с собой волну
преступлений, нашествие крыс и сводящую с ума жару. Это было нечто большее,
чем просто Перл, Захлер и я.
"Страт" не судьба, а просто еще один симптом противоестественной
болезни, от которой страдал Нью-Йорк, чего-то странного, неожиданного, типа
черной воды, которую мы видели на пути сюда.
Мгновение "Страт" в руках ощущался каким-то неуместным.
Но потом Захлер спросил:
- Большой рифф?
Я улыбнулся. Большой рифф существовал уже очень давно - ровно столько,
сколько мы вообще играли. Простой, дерзкий и, главное, хорошо знакомый.
Однако "Страт" наверняка заставит его звучать по-новому, типа, как если
играть в бейсбол, отбивая мяч бутылкой, а не битой.
Захлер начал. Его часть большого риффа низкая, ворчащая, звучание струн
приглушено правой рукой - как будто что-то пытается вырваться из кипящей
кастрюли.
Я сделал медленный, глубокий вдох и... вступил. Моя часть быстрее, чем
его, пальцы извлекают высокие звуки где-то посреди грифа. Моя часть