"Патриция Вентворт. Мисс Силвер приехала погостить ("Мисс Силвер") " - читать интересную книгу автора

женщиной, которую поджидали концерты и пьесы, стоило только нажать кнопки
радио, или же книги уносили ее в иные страны и времена. В этот вечер ничего
подобного не случилось. Ничто не в силах было отвлечь измученный разум.
Рета не заметила, когда на нее навалился страх. Для него не было причин, но
она не могла стряхнуть его. Она говорила себе, что завтра над ним
посмеется, но это завтра было бесконечно далеко.
В доме было убийственно тихо. Ей не хватало старого пса, умершего
месяц назад, ее друга и товарища на протяжении пятнадцати лет. Надо бы
взять щенка, но она тянула с этим в память о старом питомце. В доме слишком
тихо по ночам, когда ты одна.
В тишине послышались шаги, но не с дороги, ведущей из Грина, а сзади,
из сада. У Реты, как и у Катерины, комната выходила окнами на обе стороны
дома. Она услышала, как хлопнула калитка, и шаги направились к задней
двери. Надо будет запереть ее, когда она пойдет спать. Но пока она была на
ногах, ей и в голову не приходило запирать двери.
Шаги ее испугали. Звук их доносился со стороны леса, откуда она сама
пришла полтора часа назад. Из Меллинг-хауса. Вот шаги слышны уже из
коридора. Дверь открылась, вошел Карр и закрыл ее за собой. Он прислонился
к косяку и сказал:
- Он мертв.
Рета стояла, глядя на него: бледное и суровое лицо - ужасающе бледное
и ужасающе суровое. В глазах не было бешенства - они смотрели твердо. От
этого взгляда веяло холодом, и Рета почувствовала, как ее пробрал мороз.
Она ничего не сказала, и Карр повысил голос, как будто разговаривал с
глухой:
- Слышишь? Джеймс Лесситер мертв.
Она воскликнула: "Нет!" - потому что поверила. Ее крик был бессильным
протестом против того страшного, что она отказывалась принимать.
Следующие слова словно кинжал резанули оцепеневшее сознание:
- Зачем ты это сделала?
Он отошел от двери и встал в центре комнаты. Через руку у него был
переброшен плащ. Только сейчас она о нем вспомнила - она бросила его на
стул в кабинете Меллинг-хауса, да так там и оставила.
Карр протянул ей плащ.
- Ты понимаешь, какого сваляла дурака, оставив плащ, испачканный его
кровью?
Рета подняла голову. Что за кошмар, в этом нет никакого смысла! Но
оцепенение не проходило.
- Это моя кровь. Я оцарапала руку, пробираясь через лес.- Она показала
ему запястье - тонкая, как волос, царапина уже зажила.
Карр зло засмеялся.
- Не будь дурой, Рета - хотя бы со мной! Мы должны думать.
- Я оцарапалась...
Он встряхнул плащ, поднял его правый рукав и услышал, как она
всхлипнула. Обшлаг был весь пропитан кровью. Влажная красная полоса
протянулась почти до локтя, внизу во всю ширину полы шли красные брызги и
подтеки.
- Ты поцарапала руку?! О господи, какую чушь ты несешь!
Пол покачнулся у нее под ногами, перед глазами поплыл молочный туман с
красными пятнами. Ей удалось взять себя в руки, в глазах прояснилось.