"Марта Уэллс. Стихия огня (Иль-Рьен-1) " - читать интересную книгу автора

в висок изваянию, отбив кусок гипса. Статуя отступила, и Томас вскочил на
ноги, не выпуская подсвечника. Изваяние протянуло вперед руки, и Томас
снова ударил его, угодив на этот раз в крыло. Разбитые куски посыпались
вниз, и, потеряв равновесие, ангел пошатнулся.
На лестнице позади оступившейся статуи уже шевелилось что-то еще.
Темные извивающиеся щупальца поднимались по ступенькам, лезли вверх по
поручням. Томас попятился, осознав, что это те самые лианы, которые
украшали ковер в первой комнате. Неужели они способны заполнить собой весь
дом? Томас осознавал, что не сумеет выйти тем же путем, которым вошел,
однако рассчитывал на переднюю дверь. Теперь этот путь был отрезан. Выронив
подсвечник, Томас повернулся к двери.
Окованная железом дверь оказалась тяжелой; беглым взглядом охватив
комнату, он понял, что там изваяний нет. Томас захлопнул за собой дверь
перед неуклюже подступавшим к ней ангелом; капитану удалось задвинуть засов
как раз вовремя. Едва Томас отошел от двери, как статуя навалилась на нее с
противоположной стороны.
Лунный свет, проникавший в высокие незашторенные окна, падал на
выстроившиеся вдоль стен шкафы, уставленные фолиантами в кожаных
переплетах, по большей части прикованными к полкам. Просторная комната была
полна всякой библиотечной и алхимической всячины, там царила относительная
тишина, нарушаемая лишь хаотическим тиканьем нескольких настенных часов;
письменный стол был в беспорядке завален бумагами, верстаки - флягами и
бутылями из цветного стекла с длинными горлышками. Пахло горелым салом
дешевых свечей, мускусом книжных переплетов и кислятиной, остававшейся на
дне посудин или пятнавшей пол и крышки столов. Вновь взяв в руки шпагу,
Томас направился к окну; прирожденная осторожность заставила его лавировать
между пятнами, оставленными на полу алхимическими реактивами. Он понимал,
что придется возвращаться в этот дом: бумаги, заполнявшие шкафы и столы,
вне сомнения, могли поведать о тайнах Грандье, а сейчас не было времени
пытаться выудить полезную информацию из мусора.
Томас обошел подгнивший остов ветхого печатного станка, шкаф,
переполненный заляпанными краской отпечатками, и остановился в дальнем
конце комнаты; устроившись в тени за нагромождением мебели, в простом
кресле сидел мужчина. Лицо его было обращено к стене, он, похоже, углубился
в раздумье. Черная мантия, нелепый колпак ученого, строгое, угловатое в
профиль лицо, седые волосы и борода. Он как будто бы не дышал.
Тут Томас заметил отражение лунного света, падавшего из окна, и понял,
что мужчина находится в стеклянном шаре колоссальных размеров. Удивившись
сему, капитан шагнул вперед, но загадочная фигура не пошевелилась. Томас
поднял руку, чтобы прикоснуться к стеклянной тюрьме, но передумал.
Жест этот словно бы привлек внимание заточенного в шаре человека, он
медленно повернул голову. Какое-то мгновение лицо его ничего не выражало, а
глаза оставались пустыми. Потом взгляд сфокусировался, губы натянулись в
улыбке, и сидящий произнес:
- Капитан Томас Бонифас. Официально мы не знакомы, но я слышал о вас.
Томас не числил себя среди знакомых Галена Дубелла, когда пятнадцать
лет назад старый чародей бывал при дворе, но видел его портреты.
- Доктор Дубелл, как я полагаю? - Томас указал на стеклянную тюрьму. -
Надеюсь, у вас есть некоторые представления относительно способа, каким вас
можно извлечь отсюда?