"Герберт Уэллс. Препарат под микроскопом" - читать интересную книгу автора

его в карман и потом, в галерее со ржавыми железными доспехами, волнуясь и
запинаясь, преподнес ей этот уже измятый и увядший подарок. И еще одна из
радостей его жизни была отравлена: обличения мерзости капитализма. А
главное, отравлено было его торжество над Уэддерберном. Раньше он был
убежден в своем превосходстве и злился только потому, что не мог добиться
всеобщего признания. Теперь его мучила мрачная уверенность в собственном
ничтожестве. Он пытался было найти оправдание для своего поведения в
стихах Браунинга, но анализ быстро развеял его надежды. В конце концов,
как это ни странно, те же побуждения, которые привели его недавно к
бесчестному поступку, заставили его пойти к профессору Биндону и
чистосердечно во всем признаться. Так как он был стипендиатом и не платил
за учение, профессор не пригласил его сесть, и ему пришлось
исповедоваться, стоя перед профессорским столом.
- Поразительный случай, - сказал профессор Биндон, стараясь представить
себе, как все это может отразиться на нем самом, и затем дав волю своему
гневу. - Совершенно небывалый случай. Сначала такой поступок, сейчас это
признание, я вас просто не понимаю... Вы из числа тех студентов... В
Кембридже никому и в голову не пришло бы... Мне следовало об этом
подумать... Зачем же вы сжульничали?
- Я не жульничал, - сказал Хилл.
- Но вы сами только что признались...
- Мне кажется, я объяснил...
- Одно из двух: либо вы жульничали, либо нет.
- Но ведь я сказал, что сделал это нечаянно.
- Я не метафизик, я служитель науки и признаю только факты. Вам было
сказано не сдвигать препарат. Вы его сдвинули. Если это не жульничество...
- Будь я жуликом, - сказал Хилл, и в голосе его прозвучала истерическая
нотка, - разве я пришел бы сюда и стал рассказывать?
- Ваше раскаяние, конечно, говорит в вашу пользу, - сказал профессор
Биндон, - но факты от этого не меняются.
- Не меняются, сэр, - подтвердил Хилл, сдаваясь в порыве полного
самоуничижения.
- Даже теперь вы причиняете нам множество неприятностей. Придется
пересматривать экзаменационный список.
- Полагаю, что так, сэр.
- Ах, вы полагаете? Конечно, его придется пересмотреть. Пропустить вас
теперь было бы просто недобросовестно с моей стороны.
- То есть как это не пропустить? - сказал Хилл. - Вы меня провалите?
- Таковы общие правила. Иначе во что превратились бы экзамены? А чего
же вы ожидали? Вы рассчитывали увильнуть от ответственности за свой
поступок?
- Я думал, может... - Хилл запнулся. - Вы меня провалите? Я думал, что
поскольку я сам рассказал вам, вы могли бы просто аннулировать баллы,
которые и получил за этот препарат.
- Ну нет, - сказал Биндон. - Помимо всего прочего, это было бы
несправедливо по отношению к Уэддерберну. Аннулировать баллы, только и
всего? Нелепость! Официальные "Правила" прямо указывают...
- Но ведь я сам признался, сэр!
- В "Правилах" ничего не говорится о том, каким образом факты выплывают
наружу. "Правила" просто предусматривают...