"Герберт Уэллс. Мистер Блетсуорси на острове Рэмполь" - читать интересную книгу автора

между собой. Быть инстинктивно христианином - в этом, может быть, и
заключается вся суть здорового христианства.
"Если ты стоишь, - говорил дядя, приводя цитату из священного писания,
- берегись, как бы тебе не упасть".
В сущности, все люди имеют в виду одно и то же, и каждый из нас в
глубине души человек добрый. Но иные люди изменяют себе. Или же не находят
правильного объяснения вещам. Вопрос о происхождении зла мало тревожил
моего дядю, но порою его, думается мне, ставила в тупик нравственная
неустойчивость ближних. За завтраком, читая газету, он любил побеседовать
с женою, с мисс Даффилд и со мною или же с нередко появлявшимися у нас
гостями о преступлениях, о досадном поведении достойных сожаления людей,
вроде убийц, мошенников и тому подобных.
- Фи, фи! - говорил он, бывало, приступая к завтраку. - Это уж прямо из
рук вон!
- А что они там натворили? - спрашивала тетка Доркас.
- Какая злоба и какая глупость! - отвечал он.
Мисс Даффилд, откинувшись на спинку стула, с восторгом смотрела на
него, ловя каждое его слово; тетка же продолжала завтракать.
- Да вот, один слабоумный бедняга ни с того ни с сего вздумал отравить
свою жену! Он застраховал ее на кругленькую сумму, - это-то и привлекло
внимание к данному делу, - а потом возьми да и подсыпь ей яду. А ведь у
них трое прелестных ребятишек! Когда в суде стали расписывать, как женщина
мучилась и перед смертью проклинала его, так бедняга чуть не задохнулся от
слез. Бедный идиот! Ну и ну!.. Да он просто не знал, где достать денег...
Несчастный!
- Но ведь он ее убил, - заметила тетка Доркас.
- Впадая в такое ужасное состояние, они теряют всякое чувство меры. Я
часто сталкивался с такими субъектами, когда был судьей. Утрачена вера в
жизнь, - а затем наступает нечто вроде безумия. Весьма вероятно, что этот
тип хотел достать денег потому, что не мог видеть, как страдает от нищеты
несчастная женщина. А потом жажда денег всецело овладевает человеком.
Денег, во что бы то ни стало подавай ему денег! Больше он ни о чем не
может думать.
Мисс Даффилд энергично кивала головой в знак полного одобрения, но
тетка Доркас все еще сомневалась.
- Но что бы ты с ним сделал, дорогой? - спросила она. - Неужели ты бы
позволил ему отравить еще кого-нибудь?
- А разве ты уверена, что он бы это сделал? - отвечал дядя.
- Христос простил бы его, - тихо и как бы нерешительно проговорила мисс
Даффилд.
- Я думаю, его следовало бы повесить, - начал дядя, обстоятельно
отвечая на вопрос тетки. - Да, я, думаю, что его следовало бы повесить.
(Какая чудесная копченая селедка! В последнее время таких что-то не
попадалось!) - Тут он стал обсуждать вопрос с разных сторон. - Я бы
отпустил ему его грех, но не помиловал бы его. Нет! Его следует повесить -
для острастки, чтобы не вводить в соблазн немощных братьев. Да. Он должен
быть повешен. - Дядя глубоко вздохнул. - Но в духе нашей цивилизации.
Понимаете?.. Кто-нибудь должен поговорить с ним по душе и объяснить ему,
что его казнят без всякой злобы; мы понимаем, что все мы бедные грешники,
подверженные соблазнам, ни на йоту не лучше его, ни чуточки не лучше, все