"Ян Вайсc. В стране наших внуков (сборник HФ рассказов)" - читать интересную книгу автора

всегдашней чрезмерной услужливостью. Такая мальчишеская выходка является,
собственно, проявлением крайнего эгоизма, но в данном случае получилось так,
что Ёза отказался от помощи, которую я ему предлагал. Ведь я хотел прочитать
его книжку с самыми лучшими намерениями! Я знал, что и самый плохой поэт
дрожит над своим произведением и готов в любую минуту проливать кровь за
него, а уж если ему посчастливится взойти на Парнас, то его оттуда и палкой
не выгонишь. Но сдаться так спокойно и безболезненно, как Еза, признаться,
что ты не поэт и посему перестать писать,- нет, тут кроется что-то иное.
Но, с другой стороны, флагеллантская правдивость ЁЗЫ говорила в его
пользу.
- Не ломай себе над этим голову, дядя! Сколько я убеждала его - во
второй книжке тоже были неплохие стихи, но у него такая башка... - Либа
сжала руку в кулак и начала колотить Ёзу по голове.
Чтобы спровоцировать Ёзу, я пошел на хитрость.
- Да я знаю, - сказал я, - поэт рассердился, что его не встретили с
почестями, не пали сразу перед ним ниц...
- Ничего подобного! - ответил Ёза очень спокойно, ничуть не
обидевшись. - Просто нет этого во мне! Я что-то изображал, занимался
очковтирательством, мне ведь это лучше известно! Согласны? И вообще оставьте
меня в покое...
Он презрительно отвернулся от меня, а я еще больше загорелся.
- Слушай, Либа, у тебя, наверное, есть эта его книга "Сегодня и завтра"
с красивым автографом на память?
Либа замотала головой.
- Нет. Была, но уже нет. Она пропала из моей библиотеки.
Показав подбородком в сторону Ёзы, Либа намекнула, куда, очевидно,
исчезла книга и кто заметает за собой следы.
- И все-таки я ее прочту, - закончил я разговор.
Я охотно пообещал Либушке, что поговорку с Ёзой по душам. Я был уверен,
что достаточно будет одного дружеского слова - и все станет ясным, сомнения
рассеются, как весенний туман. Мне и самому интересно было узнать это второе
лицо моего предполагаемого героя, прекрасное лицо, отмеченное таким шрамом.
Ёза, конечно, и не подозревал о настоящей причине нашей встречи. Все
вышло очень просто.
Я явился вместо Либы на свидание, сказал, что у Либы бронхит, чтобы Ёза
напрасно не ждчл, и пригласил его поужинать со мной. Ёза ответил, что он уже
ужинал, но принимает мое приглашение с тем условием, что мы не будем
говорить о его стихах.
Мы зашли в винный погребок.
В разговоре Я основательно прощупал Ёзу и снова убедился, что этот
человек не способен говорить неправду. Я начал осторожно расспрашивать его о
работе. Где он работает теперь? Ёза ответил, что в данный момент он ничем не
занят. Он откровенно признался мне, что то и дело переходит с одного места
на другое. По его словам, он самым искренним образом хочет работать,
начинает всегда с огромным воодушевлением, но вскоре ему все надоедает.
Работа набивает оскомину, а притворяться, изображать, что она ему нравится,
он не умеет. Ёза понимает тех людей, которые трудятся ради заработка, но
этого стимула у него как раз нет. Он пробовал заниматься и умственным и
физическим трудом, корпел над бумагами, работал на заводе рабочим, побывал
на сельскохозяйственных работах в деревне, но результат был всегда один и