"Маргарет Уэйс, Трэйси Хикмэн. Испытание Близнецов" - читать интересную книгу автора

голову.
- Ты был первым, Астинус, кто ступил на землю Кринна, - сказала мрачная
фигура. - И будешь последним, кто ее покинет. Ты опишешь мою окончательную
победу, мой триумф и закроешь книгу. Я один стану править миром, и никто не
посмеет бросить мне вызов.
- Да. Ты будешь править единолично, и никто не решится оспаривать твою
власть и посягать на твое могущество. Но ты будешь управлять и владеть мертвым
миром, - тем миром, который уничтожила твоя магия. Ты будешь править один, и ты
останешься один в бесформенной, бесконечной пустоте, - холодно отозвался
Астинус. И снова заскрипел пером. Пар-Салиан рядом с ним протяжно застонал и
изо всей силы рванул себя за тонкие седые пряди.
Астинус видел - как видел он все, что бы ни происходило в мире, даже не
поворачивая головы, - что черная фигура сжала кулаки.
- Ты лжешь, мой старый друг! Я могу не только разрушать, но и строить. Я
создам новые миры, и они будут принадлежать мне, Я населю их другими людьми -
новыми народами и расами, которые станут поклоняться мне!
- Зло не может созидать, - перебил Астинус. - Оно может только разрушать.
В конце концов безраздельное зло оборачивается против себя самого, словно
бешеная собака, кусающая свой хвост. Ты уже чувствуешь, как оно вгрызается в
твое сердце, чувствуешь, как в страхе корчится твоя душа. Взгляни в лицо
Паладайна, Рейстлин! Посмотри на него повнимательнее, как ты уже смотрел
однажды на равнинах Дергота, когда лежал пронзенный мечом отважного гнома.
Госпожа Крисания возложила руки на твою рану и призвала своего бога - и он
отвечал ей! Тогда, как и сейчас, ты тоже видел на лице бога печаль и сожаление.
И тогда, и теперь Паладайн скорбел не о себе, а о твоей участи. Ты понимал это
прежде, понимаешь и сейчас, только не можешь себе в этом признаться. Для
каждого из нас, Рейстлин, нет ничего проще, , как погрузиться в вечный сон, сон
без сновидений, но для тебя не будет ни сна, ни покоя. Тебя ждет бесконечное
бдение, бесконечная мучительная явь, и ты ежесекундно будешь напряженно
прислушиваться, в надежде услышать звуки и голоса, которые никогда не зазвучат.
Ты будешь вечно всматриваться в пустоту, в которой не будет ни тьмы, ни света,
выкрикивать слова, которых никто не услышит и на которые никто не откликнется;
ты будешь строить все новые и новые планы, но они никогда не воплотятся, ибо
тебе придется снова и снова возвращаться лишь к самому себе. В конце концов, в
отчаянии или безумии, ты ухватишься за свое собственное существование пословно
изголодавшаяся змея, пожрешь себя самого в тщетной попытке отыскать пищу для
своей души и ума. Но снова ты не найдешь ничего, кроме пустоты, и в ней ты
будешь существовать целую вечность - крошечная точка, зернышко пустоты в
пустоте, пытающееся утолить этим вакуумом свой бесконечный голод...
Врата замерцали, и Астинус поднял взгляд от своих записей. Ему показалось,
что железная воля, светившаяся в золотых глазах, дрогнула. Пронзив взглядом их
зеркальную поверхность, историк увидел в глубине глаз своего собеседника те
самые муки и страдания, которые он только что описал. Он увидел испуганную,
одинокую, израненную душу, запертую в плену своих собственных притязаний и
отчаянно жаждущую спасения. Впервые за свою жизнь Астинус ощутил что-то похожее
на сострадание. Заложив пальцем страницу, на которой он писал, старик хронист
привстал и протянул руку по направлению к Вратам...
И вдруг из темноты раздался смех...язвительный, горький, - смех человека,
хохочущего над самим собой.
Черная фигура в глубине Врат исчезла.