"Лоуренс Уотт-Эванс. Киборг и чародеи" - читать интересную книгу автора

медлило всплывать на поверхность, он успокаивал себя тем, что в любую
минуту может откопать листок, на котором оно записано: он сунул бумажку с
именем в одну из книг. Сознание этого помогало, и рано или поздно имя
возвращалось к нему; за все это время он ни разу не пытался отыскать
записку, точное местонахождение которой давно забыл.
Вспомнив свое имя, он тут же потерял к нему всякий интерес и,
отвлекшись, тут же забыл его - легко, как обычно.
Сейчас Слант лежал на кушетке и всматривался в книжный шкаф, который
еще до выхода на задание собственноручно закрепил у передней переборки и
который казался таким чужеродным в обтекаемой рубке управления. Он был
забит старыми переплетенными книгами, в основном романами с бумажными
обложками и книгами по истории искусства. Поля их были испещрены
заметками, которые он делал для самого себя, - и одна из них хранила его
старое имя, каково бы оно ни было. Всю полученную при вербовке премию он
истратил на обстановку корабля, и большая часть денег ушла на этот древний
шкаф и старомодное печатное слово.
Он получал определенное удовольствие, держа в руках настоящую книгу,
а само переворачивание оставляло ощущение полноты, совершенно не сравнимое
с тем, что давал компьютер с его равномерно ползущими по экрану словами
или беззвучной декламацией. А кроме того, оказалось: если хочется
вернуться назад, проще перелистать страницы, чем тратить время на
отыскивание того же места в компьютере.
А фотографии! Старые глянцевые фотографии в книгах по искусству
гораздо привлекательнее, чем изображения, что составлял на экране
компьютер. Его компьютер создавался для военных целей: пилотировать
корабль, планировать маневры, определять положение объектов и выпускать по
ним ракеты, анализировать виды оружия и сооружения врага. Но точность
видео- и голографического оборудования оставляла желать лучшего. Можно
было, конечно, использовать прямой контроль, но это казалось Сланту
неудобным, и он старался прибегать к нему как можно реже.
Таким образом, несмотря на постоянные шутки соотечественников надето
пристрастием к чтению, он набил древний шкаф книгами, и тот следовал за
ним повсюду, пока не оказался наконец на этом корабле. Каждую книгу он
прочитал уже по крайней мере дважды, снова и снова рассматривая каждую
фотографию.
Так же основательно он изучил всю библиотеку компьютера - и
текстовую, и видео, - во всяком случае, он так считал, хотя не был в этом
до конца уверен. Безусловно, он уже не раз вызывал каждое название,
казавшееся хоть сколько-нибудь интересным. Пока компьютер пилотировал
корабль, больше делать было нечего.
Сланту пришло в голову, что последние месяцы он все свое время
проводит в рубке, на камбузе или в душе: может быть, поискать что-нибудь
интересное в других отсеках? Или поменять дизайн рубки управления...
Он оглядел обтекаемую, яйцеобразную кабину, стены которой покрывал
толстый ковер-хамелеон. И сам ковер, а с ним и стены, и пол, неуловимо
перетекающие друг в друга, были сейчас цвета золотистого меда, и такими
они оставались последние несколько недель. На ковер были приколоты три
ярких нейлоновых гобелена, по одному с каждой стороны, а третий - прямо
напротив книжного шкафа; цилиндрические светильники под разными углами
выступали из стен, наполняя помещение мягким рассеянным светом. Меховой