"Лайелл Уотсон. Ошибка Ромео " - читать интересную книгу автора

функциональной комбинации клеток, повторяющей форму особей данного вида.
Хотя целое животное пока еще не удалось вырастить, теоретически препятствий
к созданию новых индивидов, полностью тождественных первоначальному донору,
не существует.
На практике есть одна неувязка. Она известна как предел Хейфлика.
Л.Хейфлик, специалист по выращиванию тканей из Вистаровского института в
Филадельфии, обнаружил, что культура зародышевой клетки человека способна
размножаться только на протяжении пятидесяти поколений. Даже в самых лучших
условиях культура не может перешагнуть этот предел, и даже в самом теле
клетка не способна размножаться дольше. Если мы вернемся к начальному
моменту оплодотворения яйца, то сможем, пожалуй, добавить еще несколько
поколений, а общая цифра в семьдесят поколений обеспечивает замену всех
клеток тела 20 миллионов раз. Разумеется, этого более чем достаточно для
любой человеческой жизни. Но мы не располагаем сейчас свидетельствами, что
ограничение Хейфлика относится к клеткам, находящимся на своем законном
месте. Однако нам ясно, что изолированно выращиваемые клетки утрачивают со
временем свою жизнеспособность. Позже мы увидим, что уже выделен фактор,
который исчезает при искусственном выращивании. Усовершенствование методов
проведения опытов может привести, я полагаю, к сохранению или замене
недостающего фактора и преодолению предела Хейфлика.
В области исследования тканей меня больше всего поражает открытие,
связанное с поведением изолированной культуры, когда она приближается к
названному пределу. Клетки, которые в начале их роста легко распознать как
явно человеческие, утрачивают постепенно определенную принадлежность.
Клетки, побуждаемые к многократному размножению, не ведущему к производству
специфического для данного вида органа или структуры, как бы "забывают", что
в них заложено. Предел Хейфлика различен для каждого отдельного вида, но,
приближаясь к точке распада, клетки любого организма претерпевают одно и то
же превращение - они, похоже, "теряют память". Длительный процесс
культивирования придает всем клеткам, независимо от их происхождения, один и
тот же вид. Очень различные по строению частички слюнных желез фруктовой
мухи, яичников овцы, внутреннего уха мыши или лепестков цветка неизбежно
превращаются в однородную массу, в аморфные чешуйчатые клетки, лишенные
специфической формы и знаков своего происхождения или назначения. Они
становятся своего рода произрастающими идиотами.
Эти анонимные изолированные клетки продолжают нести какие-то отпечатки
генетического кода, они еще питаются и растут, их цитоплазма бьется и кипит,
в нужный момент они делятся, но при этом остаются самовоспроизводящимися
автоматами без определенной задачи. Они растеряли свою сущность и назначение
и полностью утратили способность реализации потенциала, закодированного в их
хромосомах. Код не затрагивается этим процессом. Он сохраняет все
инструкции, необходимые для жизни, но клетки разучиваются читать.
Невежественные клетки возвращаются, по-видимому, в состояние, роднящее
их с самыми первыми из когда-либо существовавших живых организмов. Они снова
становятся чем-то вроде общих знаменателей низшего порядка, строительными
блоками общего назначения, способными двигаться в любом направлении. Но в
истощенной культуре они никуда не направляются, а просто умирают. Существует
один-единственный способ их спасти - дать им новые инструкции. Если
изгнанные из тела человеческие клетки подкармливать смесью, содержащей
лошадиную серу, они начинают походить на клетки лошади и идут в этом