"Обворожительная Эмили" - читать интересную книгу автора (Уилкинс Джинна)

Глава 1

– Вот я и говорю Артуру: а почему бы нам не попросить Эмили? Я уверена, она будет рада выручить нас. И Артур сказал: конечно. Попроси Эмили.

Марта Годвин бросила кусочек льда в чай и улыбнулась, гордясь своей находчивостью.

«Попросите Эмили». Это, казалось, неофициальный девиз всей Хонории маленького городка в Джорджии, где Эмили Макбрайд родилась и выросла. И за двадцать шесть лет она всего несколько раз была за его пределами.

Вам не с кем оставить ребенка? Попросите Эмили.

Некому вынуть почту, когда вы в отпуске? Попросите Эмили.

Нужно сходить к доктору или в магазин? Попросите Эмили.

Подшить платье? Испечь печенье на распродажу кондитерских изделий? Кто-то должен собирать пожертвования на благотворительность? Нужно подменить няню в воскресных яслях? Всего лишь попросите Эмили.

Натянуто улыбаясь и пряча за этой улыбкой бунтарские мысли – по крайней мере она так надеялась, – Эмили добродушно ответила:

– Конечно, Марта. Я буду рада присмотреть за Оливером, когда вы с Артуром поедете в круиз.

Марта удовлетворенно кивнула.

– Я была уверена, что ты нам поможешь. Ты такая милочка, Эмили. Даже не знаю, что бы мы все без тебя делали.

Скоро вы это узнаете, подумала Эмили. Еще три месяца – и меня здесь не будет. Тогда вам и всей Хонории придется найти кого-то еще, кто будет оказывать вам «маленькие услуги».

Но вслух она сказала только:

– Так когда вы уезжаете?

– В понедельник. О господи, у меня еще столько дел до отъезда! Ты и представить себе не можешь, сколько нужно собрать вещей, хотя мы едем только на одну неделю.

Конечно, Эмили не могла представить. Она еще никогда не была в круизе. Никогда не летала на самолете, не ездила на поезде и вообще не путешествовала за границей. Но очень скоро все изменится.

Шесть месяцев назад умер отец Эмили. Теперь ничто не удерживало ее в этом городе. До конца года еще нужно уладить все его дела. Потом наконец она сможет начать жить и для себя. Желательно где-нибудь за пределами Хонории. Эмили собиралась выяснить, кто она на самом деле и чего хочет от жизни. Она мечтала увидеть все те места, о которых читала в книгах, сидя долгими ночами у постели больного отца.

– Почему бы вам не привезти Оливера в воскресенье вечером, чтобы в понедельник отправиться пораньше? – предложила Эмили, откладывая свои заманчивые планы на потом.

Марта вытерла губы салфеткой.

– О, Эмили, тебя не очень затруднит заехать за ним в воскресенье самой? Боюсь, мы с Артуром будем так заняты, что просто не успеем заскочить сюда.

Ну это уж слишком! Годвинам мало, что она будет присматривать за их избалованным пуделем целую неделю, так они еще хотят, чтобы она сама забрала собачонку. Марта, видимо, не представляет, насколько она бесцеремонна.

– Так и быть, – только и смогла ответить Эмили. – Когда мне лучше заехать?

Ты такая овечка, Эмили Макбрайд. Но этому тоже скоро придет конец – как только начну новую жизнь, пообещала себе Эмили.

– Где-то между часом-тремя дня. О, милая, ты только посмотри на часы. Мне пора идти. Я еще хочу заехать в полицейский участок.

– В полицейский участок? – удивленно переспросила Эмили. Марта кивнула.

– Хочу напомнить шерифу Дэвенпорту, что нас не будет в городе всю следующую неделю. Я уже попросила его посылать дополнительные патрули в наш район каждую ночь, но боюсь, что он забудет. Откровенно говоря, Эмили, иногда мне кажется, что наш новый начальник полиции не очень смышлен.

– Я еще незнакома с ним, – ответила Эмили, но прочла в местной газете, что у него отличные рекомендации с прошлого места работы. Я думаю, майор не случайно выбрал именно его, когда шериф Пауэлл подал в отставку.

– Может быть, но я пока не в восторге. За то время, что он здесь, я ни разу не видела, чтобы он ходил быстрее, чем прогулочным шагом. И он, кажется, не способен стоять ровно, не опираясь обо что-нибудь. Артур говорит, что даже на пожар этот человек прибежит едва ли раньше чем через час.

Эмили рассмеялась.

– Но все-таки он должен быть мастером своего дела, иначе майор Макуэйд никогда бы не назначил его на эту должность.

– Надеюсь, ты права. – Марта улыбнулась. – Конечно, Хонория не такой уж криминальный город. Трудно припомнить хоть одно серьезное преступление. Да, подростки отбиваются от рук, Джо Уимбл напивается и шумит под окнами соседей каждую субботу, иногда случаются разные мелкие кражи. Последним настоящим преступлением было…

…убийство Роджера Дженингса пятнадцать лет назад. Марте не обязательно заканчивать предложение. Эмили прекрасно знала, о каком преступлении та собиралась сказать. В конце концов, ведь это ее брата несправедливо обвинили в убийстве.

Марта не стала задерживаться. Она получила, что хотела, и теперь торопилась дальше.

Закрыв за своей гостьей дверь, Эмили вздохнула, провела рукой по светлым вьющимся волосам. На старомодном столе в углу она заметила яркий глянцевый край каталога турбюро, виднеющегося из-под стопки счетов. Эмили улыбнулась.

Еще три месяца – и она свободна. Эта мысль была и радостной, и волнующей одновременно.

– Эмили, ты абсолютно уверена, что хочешь сделать это? – торжественно спросила Мэри Кей Эванс, протягивая Эмили ручку.

Эмили решительно поставила свою подпись в контракте, лежавшем перед ней. Только потом она подняла голову и взглянула на женщину по ту сторону стола.

– Да, уверена, Мэри Кей. Это то, что я собиралась сделать уже очень давно.

– Но это ведь твой дом… Ты прожила там всю жизнь. Это единственное, что осталось тебе от семьи. Ты правда хочешь его продать?

Эмили почувствовала, что ей стало трудно улыбаться по-прежнему.

– Мэри Кей, зачем ты вдруг решила меня отговорить? Ты ведь уже сказала, что от продажи моего дома получишь отличные комиссионные. Дом с четырьмя спальнями на двадцати акрах земли – это для меня слишком много. К тому же после смерти отца ничто меня больше здесь не держит. У меня наконец появилась возможность отправиться путешествовать. Ты что, осуждаешь меня?

– Нет-нет, – ответила Мэри Кей. Сама она вернулась в Хонорию сразу же после четырех лет колледжа и вышла замуж за своего одноклассника. – Просто, понимаешь… ну, я никогда не думала, что ты уедешь. Знаю, все твои кузины уехали отсюда, но я думала, что твои корни намного глубже. Я считала, что ты останешься в Хонории навсегда.

Неужели Мэри Кей и вправду полагала, что Эмили будет счастлива прожить остаток жизни одна в этом доме, который все члены ее семьи покинули один за другим либо по собственному желанию, либо, как отец, умерев? Может, она думает, что Эмили в конце концов выйдет замуж? Но разве не потому ли Эмили так стремилась уехать, что перспективы в этом маленьком городке были весьма ограниченны?

Эмили потянулась за сумочкой.

– Конечно, я буду приезжать в гости, здесь ведь остаются мои тетя и дядя. И мне захочется снова повидать всех своих друзей. Но сейчас я хочу уехать. Мне это просто необходимо.

Мэри Кей понимающе кивнула.

– В таком случае, – сказала она, складывая бумаги на столе, – ты обратилась по верному адресу. Если честно, я уже, кажется, знаю кое-кого, кто заинтересовался твоим домом.

Эмили внезапно почувствовала какую-то пустоту внутри.

– Уже? – удивленно спросила она.

– Да. Он заходил вчера, и я намекнула, что, возможно, скоро появится подходящее предложение. Вдовец с маленьким сыном, и твой дом – как раз то, что он ищет, на мой взгляд. Не удивлюсь, если он сразу же захочет купить его, как только увидит.

– Понятно. Ну, это будет просто… великолепно, – тихо сказала Эмили.

– Может, ты его знаешь. Он наш новый… А вот и он.

Услышав, как дверь в офис агентства по недвижимости отворилась, Эмили повернулась. Вошедший мужчина был не очень высокого роста, но крепкого, атлетического телосложения. Через светлую рубашку и плотно облегающие джинсы были заметны сильные, накачанные бицепсы, широкие плечи и узкие бедра. Он вошел с уверенностью, которая выдавала в нем человека, привыкшего, чтобы ему подчинялись. У него были каштановые волосы, слегка растрепавшиеся от осеннего ветра, и карие глаза, острые и проницательные. По его взгляду Эмили могла судить, что это человек, от которого не ускользнет даже мелочь.

Она не назвала бы его классически красивым, но это не имело значения. Он был по-своему привлекателен, по крайней мере большинство женщин почли бы за счастье иметь такого друга.

– Здравствуйте, шериф Дэвенпорт. Я только что говорила о вас, – сказала Мэри Кей кокетливо. Хотя Мэри Кей была счастлива в браке, но все равно не могла оставаться равнодушной к привлекательным мужчинам.

– В самом деле? – Он улыбнулся, так что на его загорелых щеках появились ямочки, и взглянул с любопытством на Эмили.

Мэри Кей представила их друг другу:

– Эмили Макбрайд, а это Уэйд Дэвенпорт, наш новый шериф. Эмили принадлежит тот дом, о котором я упоминала вчера, мистер Дэвенпорт.

– Рад познакомиться, мисс Макбрайд, – сказал Уэйд Дэвенпорт, растягивая слова в особой манере, которая говорила о том, что он южанин, как и все остальные жители Хонории.

Эмили подала ему руку, пытаясь сравнить стоявшего перед ней человека с описанием Марты Годвин. Марта считала, что новый начальник полиции медлителен. В данный момент Эмили не могла с нею согласиться. Она мимоходом вспомнила: Мэри Кей говорила, что он вдовец с ребенком.

– Миссис Эванс рассказывала мне о вашем доме, – продолжал он. – С тех пор как я переехал сюда, я подыскиваю подходящий дом с большим двором и множеством комнат, чтобы сыну хватало места для игр. Ваш, по-моему, самый идеальный вариант. Но миссис Эванс не была уверена, что вы его продадите.

– Да, я продаю его, – решительно сказала Эмили. – Я только что подписала бумаги. Несколько месяцев назад умер мой отец, и теперь дом слишком велик для меня одной.

– В городе строится несколько многоквартирных домов. Возможно, и другие, так же как вы, предпочтут переехать туда, чтобы избавиться от забот о саде и ухода за домом.

– Вообще-то я уезжаю из Хонории, – ответила Эмили.

– Жаль, – заметил он.

Только сейчас Эмили осознала, что он вес еще держит се за руку. И смотрит на нес так, что пульс Эмили участился. Она поспешно высвободила руку.

– Мэри Кей расскажет вам о доме, – неожиданно резко сказала она, беря сумочку. – Если он вас заинтересует, то она назначит день, когда вы сможете приехать и осмотреть его. Было приятно с вами познакомиться, мистер Дэвенпорт, но мне пора идти.

Кивнув на прощание Мэри Кей, Эмили покинула офис агентства по недвижимости. Она понимала, что действует слишком поспешно, но чувствовала, ей просто необходимо как можно скорее уехать отсюда. Эмили казалось, что именно сейчас она сожгла все мосты и от запаха воображаемого дыма внезапно начала задыхаться.

– Говорю же вам, Дэвенпорт, кто-то крадет деньги с моего счета, – твердо повторил Сэм Дженингс, главный стоматолог в городе. – И кажется, я знаю, кто это, черт побери! Это Макбрайд.

Маршалл Хейз, директор главного банка Хонории, нахмурился.

– Ну-ну, Сэм, успокойся. Ты не можешь вот так запросто обвинять, пока у тебя нет доказательств. Правда, шериф Дэвенпорт?

Уэйд Дэвенпорт стоял, прислонившись к стене. Потерев подбородок, он ответил:

– Всегда лучше сначала иметь доказательства, прежде чем называть имена. У вас есть какие-либо улики в подтверждение ваших обвинений, мистер Дженингс?

– Она Макбрайд, – резко ответил тот, сердито глядя на шерифа и директора банка. – Больше мне не нужно никаких доказательств.

– Вы несправедливы. – Маршалл Хейз был явно раздражен разговором, но все же старался быть тактичным с одним из самых прибыльных клиентов банка. – Эмили прекрасная девушка. Она никому никогда не причиняла неприятностей в отличие от других членов се семьи. Она опытный и преданный делу работник, с нею никогда не было проблем.

– Она Макбрайд, – повторил Сэм Дженингс, как будто этого факта было достаточно, чтобы доказать его правоту.

Уэйд заметил враждебность в глазах лысого дантиста лет пятидесяти.

– Если все Макбрайды такие плохие, почему же я не встретился ни с одним из них по долгу службы за то время, что я здесь?

– Не все Макбрайды, – твердо ответил Хейз. – Как во всех больших семьях, у них тоже были свои проблемы…

– В этой семье один конокрад, множество пьяниц, парочка шлюх и убийца, усмехнулся Дженингс. – Теперь еще и воровка из их же клана.

– Ну это слишком. – Хейз уже готов был позабыть о профессиональной осторожности и тактичности. – Я ни за что не поверю, что Эмили могла присвоить эти деньги. И кроме Эмили в их семье есть многие другие достойные люди: ее дядя, Калеб Макбрайд, и его жена Бобби – уважаемые прихожане и члены общественных организаций. Их дочь учится в Гарварде, один сын занимает высокий политический пост в Вашингтоне, а другой учится в Военно-воздушной академии. Вы основываете ваши обвинения на совершенно случайных обстоятельствах, Сэм. И радуйтесь, что вся семья Макбрайд не подаст на вас в суд за клевету.

– Конокрад? – переспросил Уэйд, приподняв бровь.

– Да, говорили, что три поколения назад один из Макбрайдов был замешан в этом. Однако никто ничего не смог доказать, – пояснил Маршалл Хейз.

– Как никто не смог доказать, что Лукас Макбрайд убил моего племянника Роджера пятнадцать лет назад, – перебил его Дженингс. – Но все знают, что это сделал он.

Уэйд покачал головой.

– Все это не относится к нашему делу. Так что же, как вы утверждаете, произошло, мистер Дженингс?

Дженингс вздохнул и округлил глаза, потом медленно повторил всю историю, как будто говорил с умственно отсталым ребенком.

– С моего счета исчезли три тысячи долларов. В записях значится, что они были отправлены в банк, но на счете их не оказалось.

– Вы сами делали вклад? – спросил Уэйд. Дженингс покачал головой.

– Конечно, нет. Вкладами занимается моя секретарша.

– А вы расспросили ее об этом недоразумении?

Дженингс нахмурился.

– Моя последняя секретарша больше не работает со мной. На прошлой неделе я нанял новую. Она ничего об этом не знает.

– А как насчет той, прежней? Вы говорили с ней?

– Она уехала из города. Но если вы спрашиваете, подозреваю ли я ее, отвечу: ни в коем случае. Она проработала у меня пять лет и не взяла ни единого лишнего пенни.

– А Эмили Макбрайд проработала у меня почти семь лет, – парировал Маршалл Хейз. – Она отвечает за счета намного больше вашего, и в ее работе никогда не было ни единой ошибки.

– Ни единой замеченной ошибки, – пробормотал Дженингс.

Еще чуть-чуть, и завязалась бы перепалка по крайней мере на словах, поэтому Уэйд решил, что пора снова вмешаться.

– Предлагаю позвать мисс Макбрайд сюда и поговорить с нею, – обратился шериф к директору банка. Уэйд познакомился с Эмили Макбрайд вчера в агентстве по недвижимости, и, если она воровка, он готов съесть свой полицейский значок! А его первое впечатление о людях обычно всегда было верным.

Дженингс встревоженно смотрел на Уэйда.

– По-вашему, так нужно вести расследование? Вы собираетесь спросить ее, крадет она мои деньги или нет?

Уэйд пожал плечами и достал из кармана жевательную резинку.

– Вообще-то я не люблю играть в кошки-мышки. Иногда самый лучший способ узнать то, что нужно, – это просто спросить.

Хейз с вызовом смотрел на Уэйда и Дженингса.

– Я не позволю ее мучить.

– Не волнуйтесь, я оставил резиновую дубинку в кабинете, – заверил его Уэйд, разворачивая жвачку.

Хейз не прореагировал на его шутку. Нажав на кнопку селекторной связи, он коротко сказал:

– Энн, попросите Эмили зайти ко мне. В кабинете была неприятная тишина три или четыре минуты, пока наконец мужчины не услышали легкий стук в дверь.

– Входи, Эмили, – пригласил Хейз. Уэйд с интересом наблюдал за девушкой, о которой Дженингс говорил с такой враждебностью. Она не похожа на преступницу, снова подумал он. Скорее на продавщицу в галантерее. Вьющиеся золотистые волосы, большие голубые глаза, белоснежная кожа, если не считать маленьких веснушек, которые Уэйд счел весьма привлекательными. Дружеская милая улыбка. Рост выше среднего. Красивая фигура обтянута коротким вязаным топом и длинной цветастой юбкой.

Хейз заговорил первый, стараясь не показывать, насколько ему неприятна эта ситуация:

– Эмили, ты знакома с Сэмом Дженингсом?

– Конечно. Здравствуйте, мистер Дженингс. Как поживаете?

Уэйд заметил, что в этот момент улыбались только ее губы, глаза же были холодны. Дженингс что-то пробурчал в ответ. Наверняка между ними давняя вражда.

Хейз кивнул в сторону Уэйда, который все еще стоял у стены, скрестив руки на груди.

– Эмили Макбрайд, это шеф полиции Уэйд Дэвенпорт.

Она взглянула на него, и Уэйд с удивлением для себя заметил, что выпрямился.

– Да, мы уже встречались. Добрый день, шериф Дэвенпорт, – сказала она тоном ненамного приветливее, чем обращалась к Дженингсу.

– Шериф хотел бы задать тебе несколько вопросов, Эмили, если ты не возражаешь, сказал Хейз.

– Задать несколько вопросов мне?

– Вообще-то это у мистера Дженингса есть вопросы.

Дженингс вспыхнул.

– Вы что, хотите, чтобы я задавал вопросы? Да что вы за шериф, в конце концов?

– Пока что единственный на данный момент, – медленно произнес Уэйд, затем кивнул в сторону Эмили. – Давайте, Дженингс. Задавайте ваши вопросы.

Эмили не понимала, что происходит. Что мог спросить Сэм Дженингс? При чем тут ее босс? Вдруг она почувствовала, что начинает нервничать. Что им от нее нужно? Почему здесь шериф?

Удивительно, но она отреагировала на его появление так же напряженно, как и вчера. Эмили не была уверена, что очарована им, но он ее определенно заинтриговал.

Дженингс откашлялся, подождав, пока Эмили снова переведет взгляд на него.

– С моего счета пропали деньги, – начал он без предисловия. – Три тысячи долларов.

Эмили молчала, ожидая, что он скажет дальше, потом осторожно спросила:

– Вы хотите сказать, что мы допустили какую-то ошибку в вашем счете?

Он кивнул на компьютер на столе и помахал ворохом бумаг.

– В соответствии с вашими записями сумма, указанная здесь, намного превышает сумму, действительно положенную на мой счет. И это повторялось с несколькими вкладами в течение восьми недель. Мне трудно представить, что каждый раз это была ошибка.

Эмили нахмурилась. Не хочет же он сказать, что…

– И везде стоит ваша подпись, – злобно добавил он.

– Вы хотите сказать, что я взяла деньги с вашего счета?

Дженингс кивнул.

– Да, или вы абсолютно некомпетентный работник, если не можете даже правильно записать цифры.

Эмили не часто выходила из себя. Живя в тени грехов своей матери и репутации брата, Эмили почти вынуждена была угождать всем, чтобы быть принятой в этом городе. Это помогало, она нравилась людям. Возможно, они иногда использовали ее, но всегда относились с уважением, большая часть по крайней мере. Никто еще не унижал ее такими недоказанными обвинениями, бросая их прямо в лицо, да еще при свидетелях.

Такого с ней еще ни разу не было. Сознавая, что начальник полиции и директор банка пристально наблюдают за нею, Эмили постаралась подавить вспышку гнева и говорить спокойно и уверенно:

– Очевидно, где-то была допущена ошибка, мистер Дженингс. Уверяю вас, я не только не брала ваших денег, но и не могла допустить одну и ту же ошибку в вашем счете четыре раза подряд, не заметив и не исправив ее.

– Но там ваши инициалы, – снова повторил Дженингс, помахивая бумагами в воздухе.

– Можно мне взглянуть? – спросила Эмили все еще бесстрастно, хотя ее уже переполнял гнев. Почему босс ничего не скажет в ее оправдание? А начальник полиции что, ждет, чтобы арестовать ее? Почему он молчит?

Эмили протянула руку, позвякивая браслетом. Дженингс взглянул на браслет и нахмурился, как будто этот легкомысленный звук раздражал его. Он передал ей бумаги с воинственным видом.

– Это подделка, – сказала Эмили не колеблясь.

– Я знал, что вы скажете что-нибудь в этом роде, – ответил Дженингс.

– Да, вам следовало предположить, что я скажу правду. – Она посмотрела на своего босса. – К тому же я всегда ставлю печать, добавила она.

Маршалл Хейз дружески улыбнулся ей, показывая, что он и не сомневался в се невиновности. Или она просто видит то, что хочет видеть?

– Тем не менее это ваш почерк и ваши инициалы: Э. М. Вы всегда так подписываетесь. Я проверил, – добавил Дженингс самодовольно.

– Тогда вы должны были заметить, что под М я обычно ставлю черточку, ответила Эмили. – Я всегда подписываюсь так. А здесь черточки нет. Разве стала бы я менять свою подпись на документах, которые хотела бы подделать? Это глупо.

– Я могу принести вам дюжину документов, чтобы сравнить подписи, предложил Хейз.

Уэйд откашлялся.

– Мне кажется, – медленно начал он, – нам нужно поговорить с вашей бывшей секретаршей, мистер Дженингс. Вполне возможно, что в книжке она указала верную сумму, а в банке совсем другую.

Дженингс взглянул на него.

– Вы обвиняете мою служащую?

– Я никого не обвиняю, включая и мисс Макбрайд, – ответил Уэйд. – Я лишь говорю, что нам следует предпринять.

– Я могу предъявить документы, подтверждающие, что я положила на ваш счет ту сумму, которая была мне передана, – согласилась Эмили, обрадовавшись, что Дэвенпорт не спешит посадить ее в тюрьму.

– Вы так же просто могли подделать документы, как и Тэмми, – ответил Дженингс. Эмили, не моргая, смотрела на него.

– Но я этого не делала. – Она с удовлетворением заметила, что Дженингс первым отвел взгляд. – Вы собираетесь выяснить все это? – обратилась она к Дэвенпорту.

Он кивнул.

– Обязательно. Мне понадобятся имя и новый адрес вашей бывшей служащей, мистер Дженингс, и еще я бы хотел посмотреть все документы.

– Я… не знаю, где сейчас Тэмми, – пробормотал Дженингс. – Я уже пытался связаться с нею, но бесполезно.

– Мне кажется, у вас намного больше причин подозревать ее, а не Эмили, сказал Хейз, дружелюбно кивнув девушке.

Эмили прекрасно понимала, почему Сэм Дженингс скорее будет обвинять се, чем кого-либо другого. Она была одной из Макбрайдов. Дочерью Надин, сестрой Лукаса. Этого Дженингсу достаточно, чтобы обвинить се во всех грехах.

– Если я больше вам не нужна, то разрешите мне идти. По пятницам у нас очень много работы, – сказала Эмили, посмотрев на часы.

– Можешь идти, Эмили, – поспешил согласиться Хейз. – Думаю, ты уже дала нам всю необходимую информацию. Не так ли, шериф Дэвенпорт?

Уэйд кивнул, задумчиво глядя на Эмили.

– Спасибо за помощь, мисс Макбрайд. Я найду вас, если мне что-то понадобится.

– Вы позволите ей уйти и продолжать присваивать чужие деньги? – Дженингс недоверчиво смотрел на Хейза.

– Да, – ответил директор банка, – позволю. Шериф?

– У меня нет причин задерживать ее, – согласился Уэйд, на что Дженингс отреагировал с видимым недовольством. – Думаю, мистер Дженингс понимает, что ему нельзя никому рассказывать об этом деле, пока расследование не закончено.

Дженингс нахмурился.

Эмили попрощалась и вышла из кабинета. Она с трудом осознавала, что ее только что обвинили в мошенничестве. Конечно, никто из ее знакомых в это не поверит. Но все-таки… она ведь Макбрайд. Макбрайдов и раньше несправедливо обвиняли. Ее брата Лукаса, например. Кузину Саванну. Никто не слушал их оправданий.

Поверят ли Эмили, если Сэм Дженингс будет так же настойчиво обвинять ее? Или на нес будут смотреть как на еще одну из Макбрайдов, сбившуюся с пути?