"Мария Илларионовна Васильчикова. Берлинский дневник (1940-1945) " - читать интересную книгу автора

у Ирины, хотя она здесь живет уже три года, так что нетрудно представить
себе, как мало шансов у меня. Хожу и облизываюсь, не имея возможности
потратить ни гроша..."

Мисси из Рима - матери в Берлин, 13 ноября 1941 года:
"Здешняя русская колония чрезвычайно встревожена. В прошлом месяце в
одной из местных газет появилась статья, подписанная псевдонимом, где автор
высказывал удивление и возмущение по поводу того, что столько белых русских
не выражают ни малейшего восторга в связи с войной в России: не следует ли в
таком случае, говорит он, попросить их избрать себе какое-либо другое место
жительства? Немедленно прошел слух, что статья продиктована "сверху", и это,
разумеется, еще сильнее взбудоражило наших соотечественников, причем
некоторые из них сели сочинять уничтожающий ответ, а другие занялись
выяснением личности автора.
Два дня назад Лони Арривабене пригласил Ирину и меня на обед в "Чирколо
делла Качиа" вместе с одним из своих кузенов, который оказался журналистом,
и вскоре зашел разговор о пресловутой статье. Тут кузен признался, что
написал ее он, что никто "в верхах" не заставлял его это делать и что это
просто крик души, вырвавшийся у него после разговора с одним здешним
русским. Ну, тут я ему показала! Бедняга Лони, ему, все это было так
неприятно..."

Мисси с Капри - матери в Берлин, 20 ноября 1941 года:
"... В понедельник в Риме ужинала с Хуго Виндиш-Грецем и его другом
князем Сериньяно, который, узнав, что я собираюсь сюда, предложил мне
остановиться в его доме, так как сам он будет отсутствовать еще несколько
недель и дом все равно будет пустовать. В этом доме я сейчас и нахожусь.
Это крошечное бунгало, выкрашенное белой краской, с террасой, откуда
открывается вид на весь остров и на море. Оно одиноко стоит на холме в
отдалении от больших вилл. В нем две комнаты, чудесная выложенная зеленым
кафелем ванная, воду для которой, правда, приходится накачивать часами, и
кухня. Все это окружено виноградниками и кипарисами. Я живу одна, если не
считать прислуги-итальяночки по имени Беттина, которая каждое утро приходит
из деревни прибирать дом, готовить мне завтрак и ванну. Собираюсь много
читать, много спать, гулять и купаться, если будет солнечно, и ни с кем не
видаться. Отто Бисмарк (он советник здешнего немецкого посольства) одолжил
мне массу книг. Сегодня предполагаю закупить съестные припасы и после этого
предамся одиночеству.
Везувий проявляет небывалую в последние годы активность, и все говорят,
что если бы не война, то люди начали бы беспокоиться. По ночам видно, как
вырывается из кратера и стекает по склонам красная лава. Поразительное
зрелище! Можно также наблюдать, как бомбят Неаполь, но отсюда налеты
выглядят вполне безобидными. Тем не менее на Капри повсюду гасят свет; в
первый раз я просто не знала, как быть - купить свечи я не успела, а налет
начался рано..."

К этому времени германское наступление на Восточном фронте, после
впечатляющих первых успехов, начало сталкиваться с трудностями. Чем дальше в
глубь России продвигались наступающие войска, тем шире они развертывались,
тем протяженнее становился их фронт, а значит, длиннее (и уязвимее,