"Александр Васильев. В начале дня " - читать интересную книгу автора

нему. Нет, она еще не любила его, но он ей нравился - у него были хорошие
манеры, он был ласков и предупредителен, хотя держался с Тамарой чуть
покровительственно, как старший. Знакомые говорили, что они - "пара, что
надо", на них любовались, встречные на улице оборачивались им вслед. И
Сергей был доволен, он шел, бросая по сторонам гордые взгляды и
демонстративно обнимал Тамару, чем немало смущал ее.
Они прогуливались медленно, не спеша, и девушка верила, что
когда-нибудь они придут к неизбежному, как приходили к маленькому домику под
зеленой крышей в Доломановском переулке, где жила Тамара. Прощаясь, молодые
люди стояли у калитки минут пять, иногда десять, но не больше,
договаривались о следующей встрече, целовались и расходились.
И вот однажды... Впрочем, дата запомнилась точно, потому что был День
Конституции, и еще накануне вечером мать Тамары, Екатерина Авраамовна,
поставила тесто, а утром встала рано и занялась пирогами. Старалась не
греметь, пусть домашние поспят. Муж ее, Виктор Васильевич, вчера до полночи
возился с отчетом, хотел все закончить, чтобы в праздник быть со спокойной
душой. Тамара - она работала в редакции корректором - пришла под утро:
готовился к выпуску праздничный номер газеты. Есть она не стала и, едва
сбросив с себя платье и туфли, нырнула в постель.
Екатерина Авраамовна осторожно подняла заслонку, посмотрела на пироги.
"Хороши, не передержать бы только". Она взглянула на часы и ахнула. Уже
восемь! Накинула на плечи полушубок, побежала открывать ставни. Светало.
Улица, обычно людная в это время, была пуста. Только по другой стороне ходил
какой-то военный в длинной шинели, останавливаясь у каждого дома и
вглядываясь в номера. Наверное, искал кого-то.
Вскоре встал Виктор Васильевич, прошел, не зажигая света, через
столовую, в сумерках, со сна, задел стул, ругнулся - вечно мебель не ставят
на место, но, войдя в кухню и получив внушение, подобрел - не столько от
слов жены, сколько от наполнявшего кухню сдобного духа и тепла. "Медведь,
медведь... - согласился он. - А будить их все одно надо. Ничего, что ночью
пришла: поест и снова ляжет".
В десятом часу все сидели за столом, пили чай с пирогами, и Виктор
Васильевич похваливал жену - в назидание дочерям, чтоб ценили материнский
труд, а также не без тайного умысла получить досрочно, до обеда, рюмку
наливки.
Забежала соседка, попробовала пироги, сказала, что по переулку вот уже
больше часа ходит военный в зеленой фуражке, с каким-то листком в руке,
кем-то интересуется. В это время самая младшая в семье Оля подбежала к окну,
крикнула: "Мама! Он на наш дом смотрит!" Отец подошел к окну. Действительно,
на той стороне улицы, на тротуаре, стоял высокий стройный военный в длинной
шинели и пристально, исподлобья глядел на их дом. Женщины испуганно
притихли. Отец решительно распахнул форточку, крикнул: "Вы кого-то ищете?"
Военный ничего не ответил и отошел.
Потом все снова пили чай, и Виктор Васильевич шутил над незамужней
сестрой жены Галей и старшей дочерью, что вот де, отогнал от дома выгодного
жениха, потом пришел племянник Екатерины Авраамовны Аким, слесарь, и стал
чинить лопнувшую пружину у старого граммофона, починил, и граммофон завели.
Хозяйка, нарушив положенные сроки, поставила на стол бутыль с вишневой
наливкой и первой налила себе рюмку. Соседка, конечно, осталась еще "на
минутку". Выпили за День Конституции, за то, что каждый человек, у кого