"Эйми Уоллес. Ученица мага (Моя жизнь с Карлосом Кастанедой) " - читать интересную книгу автора

не желая связываться с полицией и оставив мрачные останки
суфия для его учеников.
Поиски Кастанеды наконец закончились, когда
учитель-индуист агрессивно обрызгал его вонючей жидкостью,
налитой из затейливо украшенной фляжки. Карлос захотел
узнать, что это за жидкость, но высоко парившие в мыслях
ученики ответили ему: "Все, что от Мастера, - священно!" В
итоге драгоценное содержимое оказалось "священной мочой
Мастера", которая испортила лучший костюм Карлоса. И ни одна
чистка не могла вернуть его неизменному кожаному костюму
первозданную до освящения свежесть
Кастанеда пришел к выводу, что ему надо прекратить
попытки уйти от своей судьбы, какой бы
трудной ни была эта дорога. И он больше никогда не искал
другого учителя.
Сидящие за столом хиппи были заворожены откровениями
этого неуловимого нагваляюдин раз в жизни им выпал шанс
услышать его неопубликованные истории.
- Дэвид, Флора, посмотрите, - внезапно энергично сказал
Карлос. - Человек в черном, играющий на тромбоне в глубине
оркестра, совсем не тот, кем кажется. Он переодетый... Он...
brujo! Сага jo!
Мой брат посмотрел вслед за пристальным взглядом Карлоса
и увидел скромного латиноамериканца средних лет, смущенного
таким пристальным вниманием. Давид перевел взгляд с
тромбониста на тихо хихикающего Карлоса и на охваченных
благоговейным страхом хиппи. Тот весело подмигнул Дэвиду и
произнес вполголоса:
- О Дэйви, они купились!
Однажды Карлос, разыскивая меня, заглянул в дом моих
родителей в Бентвуде, но застал дома только одну маму. Пока
он развлекал ее своими историями, пришел отец. По их теплым
рукопожатиям и беззлоб-ным подтруниваниям было видно, что они
с Карло-сом без слов понимают друг друга. В конце своей жизни
Карлос с удовольствием вспоминал о своих встречах с дорогим
другом Ирвингом. Обладая даром перевоплощения, Карлос в
совершенстве имитировал баритон моего отца.
Карлос, ты молодеешь с каледым годом! Ха, ха, ха!
Ирвинг! Ты выглядишь как ребенок - это удивительно! Ха,
ха, ха!
Вспоминая эту историю, Карлос часто повторял: "Мне
нравилось, когда Ирвинг так говорил, потому что в
действительности я выглядел дерьмово. Мы оба напоминали
чертей и знали это, но он твердил как заклинание: "Карлос, ты
меня пугаешь - ты помолодел лет на десять! Ха, ха, ха"".
Иногда, приезжая в Лос-Анджелес из Беркли, я
находила записку, прикрепленную к моей двери, на
которой рукой отца было написано "Карлос" и ниже новый
номер.
Я отчетливо помню печальный звонок в 1983 году, когда