"Ирвинг Уоллес. Слово [H]" - читать интересную книгу автора

больше спиртного, больше удачливых и неудачливых знакомых, больше
бессонных часов, больше ланчей, баров, ночных кабаков, презентаций - и все
эти места были населены все тем же бродячим цирком совершенно одинаковых
мужских лиц и женских тел.
И Ренделлу вместе с тем все сильнее и сильнее хотелось сбежать в
прежние мечты, к давным-давно обдуманной цели, от которой, тем не менее,
он удалялся все сильнее и сильнее. Ему хотелось сбежать в уединенное
местечко, где есть зелень деревьев, где пьешь только воду, где нет
поблизости часовой ремонтной мастерской, в такую глушь, куда "Нью Йорк
Таймс" приходит с двухнедельным опозданием, и нужно добираться до
ближайшего поселка, чтобы позвонить или найти девушку, с которой можно
переспать, а потом вместе позавтракать. Ему хотелось писать не какие-то
там преувеличено восторженные и лживые рекламные заявления, а поучительные
и правдивые книги, печатая их на самой обычной машинке; и чтобы никогда не
думать о деньгах и выяснить наконец - почему это так важно, оставаться на
этой земле...
Только вот, каким-то образом ему не удавалось найти тот мостик,
который бы вел его к мечте. Сам перед собой он оправдывался, что не может
изменить жизнь, потому что не было у него гармонии с миром денег. Вот он и
пытался добиться этой гармонии, и тогда целыми неделями занимался только
делами, стараясь вести при этом здоровый образ жизни - не пил, не курил,
не принимал таблеток, никакой работы по вечерам. Вместо нее - немножко
гандбола.
Сейчас же Ренделл был 38-летним мужчиной, без одного дюйма шести
футов роста, с огненными карими глазами, под которыми теперь были мешки;
прямой нос находился между выдающимися скулами, крепкая нижняя челюсть с
первыми признаками второго подбородка, сильное тело. В периоды здорового
образа жизни, когда он начинал чувствовать себя на десяток лет моложе,
когда глаза прояснялись и пропадали круги под глазами, когда обрюзгшее
лицо становилось чуть ли не квадратным, когда подбородок выдвигался
вперед, выдавая решительность, когда живот становился плоским, а мышцы
крепкими - именно тогда спартанский режим и спокойная, чистая жизнь
внезапно обрыдали.
Эту заранее обреченную на проигрыш игру Ренделл заводил дважды в год.
В другие месяцы он забывал и думать о ней. Пытаясь привести жизнь в
порядок, он пытался ограничиваться одной женщиной. Всего лишь для
поддержки. Таким вот образом, вспомнилось ему, в его двухэтажные
апартаменты на Манхеттене и забрела Дарлена Николсон со своим Калилом
Джибраном.
А все работа, забирающая все больше и больше его времени, так что
было трудно заняться чем-либо еще. Ванда Смит, его личный секретарь,
высокая чернокожая девушка, заботящаяся о своей внешности и с сороковым
размером бюста, беспокоилась о нем. Джо Хокинс, его вечно насупленный
протеже и компаньон, беспокоился о нем. Тед Кроуфорд, его седовласый
адвокат с мягким голосом, беспокоился о нем. Ренделл постоянно уверял всех
их, что вовсе не собирается сломаться, и что бы доказать это, целыми днями
занимался делом. Только вот радости эта работа не доставляла.
Правда, иногда, очень редко, случались и проблески света. Месяц
назад, благодаря Кроуфорду, Ренделл встретился с полным оригинальных идей,
блестящим молодым юристом, который занимался не правом, но совершенно