"Эдгар Уоллес. Бандит" - читать интересную книгу автора

письма? - сгорая от любопытства, воскликнул он.
К этому времени Энтони успел вполне овладеть собой: он преспокойно
сложил письмо и положил его в карман.
Затем, снова посмотрев на бумажку с подписью финансового короля, он с
важностью произнес:
- Я крайне сожалею, что лишен возможности открыть вам цель моей миссии.
Я спешно должен выехать в Берлин, Вену и Константинополь... Оттуда мне
придется на несколько дней заехать в Рим по дороге в Танжер... Через месяц я
буду в Гибралтаре, а там сяду на пароход, чтобы отправиться в Англию...
И он полным достоинства жестом протянул бельгийцу письмо мистера
Монсара.
"Прошу вас уплатить мистеру Ньютону сумму, достаточную для путешествия
в Лондон и для путевых расходов", - громко прочел Ламон, - Сколько же вы
желали бы получить, месье? - почтительно справился он.
- Я думаю, что обойдусь шестьюстами фунтами, - небрежно бросил Энтони.
Месье Ламон поспешил отсчитать и вручить ему шестьсот фунтов.
Через несколько дней мистер Монсар, получив от своего агента
уведомление о выплаченной мистеру Ньютону сумме, в ярости поспешил к дочери.
- Какой мерзавец! Какой жулик! - завопил он.
- О ком ты говоришь, папочка? - спокойно спросила дочь. Вокруг тебя
столько мерзавцев и жуликов...
- Этот! Мистер Ньютон!.. - воскликнул отец. - Я велел Ламону возместить
ему путевые издержки... И он слизал у меня шестьсот фунтов.
Девушка звонко расхохоталась.
- Он наплел Ламону всякую чепуху, - продолжал взбешенный Монсар. -
Будто ему нужно вернуться в Англию через Берлин, Вену, Константинополь и
Рим...
- Что ж! Благодари Бога, что он не пожелал возвращаться через
Владивосток и Америку.


Глава 3. КЛАД

Энтони Ньютон открыл окно и облокотился о подоконник, вдыхая утреннюю
прохладу. Этим ясным летним утром солнечные лучи преобразили крыши соседних
домов, и даже городские трубы выглядели нарядно. Энтони невольно залюбовался
ими...
Он не сомневался в правильности сделанного выбора, зарабатывая вполне
достаточно, чтобы быть сытым. Это был честный заработок: не выходя за рамки
общественной благопристойности, он преуспевал, оставаясь в ладу со своей
совестью. И Тони не кривил душой, считая себя несравненно благопристойнее
многих экспонатов своей картинной галереи, заполнявшей одну из стен его
номера. Тони называл ее "мой иконостас". Это были вырезанные с первых полос
газет портреты воротил большого бизнеса; коллекция служила для Тони
предметом гордости и неисчерпаемым кладезем возможностей...
Он недавно обзавелся компаньоном - Биллом Фаррелом. Фаррел был тощ,
долговяз и во всем старался походить на своего патрона. Сегодня Тони
намеревался поручить Биллу первое серьезное дело.
Билл сидел в кресле, важно попыхивая трубкой и пуская дым колечками.
- Слушай и запоминай! - начал Тони, указывая на "иконостас". - Начнем