"Агент чужой планеты" - читать интересную книгу автора (Нечипоренко Валерий)

КОЕ-ЧТО О ВАДИМЕ РОМОДАНОВЕ

По дороге в издательство мои мысли вращались вокруг первой встречи с Ромодановым.

Я вообще мало кого знал в этом чужом для меня городе, куда переехал около года назад по причинам, которых не хотел бы здесь касаться.

Мои скромные сбережения подходили к концу, когда нежданно мне улыбнулась удача: в одном из издательств, где я показал свои рисунки на фантастические темы, удалось получить выгодный заказ. Речь шла об иллюстрациях к книге местного литератора Вадима Ромоданова под весьма тривиальным названием "В далеких мирах". Под стать заголовку оказалась и рукопись - очерковый сборник о научных прогнозах в области астрономии и космонавтики, местами написанный весьма живо и экспрессивно, но большей частью в суховатой менторской манере.

Не мешкая, я засел за работу, стараясь вложить в нее всю свою изобретательность.

Я трудился как проклятый, и вскоре эскизы были готовы. Как водится, для их обсуждения в редакцию пригласили автора. Там и произошла моя первая встреча с Ромодановым. Я увидел хмурого, желчного господина зрелого возраста, высокого, жилистого, с коротким прямым носом, выступающими скулами и белесыми бровями. Его импортный костюм в елочку, светло-голубая рубашка с молниями на накладных карманах и безупречный узел галстука, равно как и безукоризненно начищенная кожаная обувь, свидетельствовали об устойчивом достатке, хорошем вкусе и аккуратности.

Авторы - народ капризный. Они нервничают, крякают, кусают губы, выискивая у вас тысячу ошибок и давая понять, что их творения достойны куда лучшего художнического воплощения.

Ромоданов листал мои эскизы с таким видом, словно это были квитанции коммунальных платежей. Причем чужие. Затем он бросил их веером на стол, равнодушно присовокупив, что возражений не имеет, буркнул что-то себе под нос и удалился, странно глянув на меня.

Я провел в редакции еще несколько минут, затем вышел в коридор, где, к своему удивлению, вновь увидел Ромоданова. Он задумчиво прохаживался взад-вперед, сцепив руки за спиной, но, заметив меня, тут же устремился навстречу.

- Мне понравились ваши рисунки... Долг вежливости побудил меня сказать несколько приятных слов в адрес его книги.

- Да бросьте вы! - поморщился он и снова смерил меня странным взглядом. - Не пообедать ли нам?

У меня была с собой кое-какая наличность, по крайней мере этого за глаза хватило бы на пару рюмок коньяка в доступном кафе либо в баре Дома журналистов.

Но когда мы вышли из темноватого подъезда на шумный проспект, выяснилось, что Ромоданов приглашает меня к себе домой. Подойдя к дорогой иномарке, он по-хозяйски распахнул дверцу.

Ехали недолго. Ромоданов свернул на одну из тех престижных улиц, что расположены в центре города, и остановился возле элегантной пятиэтажки с богатым декором на фасаде.

Выбравшись на тротуар, мой новый знакомый скупым жестом пригласил меня следовать за ним. Вот он утопил кнопки кодового замка, и мы очутились в чистом светлом подъезде, отделанном серым с прожилками мрамором.

В отличие от серийных "хрущоб", здесь имелся лифт (кстати, без единой похабной надписи на стенках), и вскоре мы входили в просторную квартиру, расположенную на третьем этаже и будто сошедшую с рекламного ролика. Идеальный паркет, изысканные моющиеся обои нежно-кремовых тонов, дорогая стильная мебель, люстры, словно из царского дворца, обилие всевозможной видеотелерадиотехники, и все - лучшего качества... Однако же чувствовалось, что это жилище холостяка.

- Не возражаете, если мы расположимся на кухне? - небрежно поинтересовался Ромоданов. - Чтобы не таскать туда-сюда тарелки?

Я не возражал.

По своим размерам кухня вполне годилась для проведения банкетов, а вытянувшиеся вдоль стены агрегаты избавляли, вероятно, владельца от множества бытовых проблем.

Стол, извините за банальность, ломился от яств. На тонкой фарфоровой посуде нежились деликатесы, включая черную и красную икру.

- Прошу!

Мы расположились друг против друга на кожаном угловом диване.

- Коньяк, водка, джин? - поинтересовался Ромоданов.

- Давайте коньяк.

Он наполнил крохотные хрустальные рюмочки.

- За знакомство!

- За все хорошее!

Выпив, я отставил рюмку.

И тут что-то началось.

В глубине бледно-голубых зрачков Ромоданова будто включились лазеры. Я почти физически ощущал, как некий энергетический вампир проникает в мое подсознание, шарит по его "полочкам", выискивает нужную информацию.

Словно из ватного тумана донесся вопрос Ромоданова, похожий на команду:

- Вы работаете на Ди-Ар?

- Не понял, - с трудом пробормотал я, полагая, что он имеет в виду некое влиятельное в издательском мире лицо.

- Бросьте! - Кажется, это было его любимое словечко. - Ведь вы знаете, как выглядит Эл-Иф?

- Почему бы вам не назвать полное имя вместо инициалов? - спросил я, внезапно ощутив прилив безграничной симпатии к Ромоданову. Мне представилось, как он одинок, как страдает душой, сколько разочарований пережил... Захотелось немедленно утешить его, ну, хотя бы искренним рассказом о собственных злоключениях... Поплакаться в жилетку...

Краешком сознания я понимал, что происходит что-то неладное, но контролировать ситуацию уже не мог.

Ромоданов оказался прекрасным слушателем.

Говорил ли он сам? Не знаю. Моя память не сохранила ничего конкретного о его участии в нашей "беседе". Я так и не узнал, кто такие Ди-Ар и Эл-Иф. Как долго продолжалось наше застолье? Притрагивался ли я еще к закускам и напиткам? Тоже не знаю.

Когда я мало-мальски пришел в себя, было около двух ночи. Я находился в своей постели, не имея ни малейшего представления о том, как же добрался до нее, хотя о нетрезвом состоянии и речи не могло быть. Несмотря на провал в памяти, сознание работало удивительно ясно. Я радовался тому, что приобрел настоящего друга.

Но наутро, решив сделать ответный ход и позвонив Ромоданову, я услышал ледяное:

- Ну как же, помню. И прошу вас никогда больше не набирать этот номер.

Аппарат отключился.

Я потерял дар речи, не зная, что и подумать. Быть может, я ненароком обидел его? Но ведь моей вины в том нет. Скорее, обижаться следует мне, за то что он без моего ведома подверг меня некоему гипнозу.

Некоторое время я страшно переживал по поводу этой загадочной размолвки, пока наконец до меня не дошли слухи о Ромоданове, давно уже, как выяснилось, циркулирующие по городу. Я узнал, что этот циник, и впрямь обладающий даром экстрасенса, нередко проводит ради забавы всяческие эксперименты над доверившимися ему простаками. Но пытаться свести с ним счеты бесполезно, ибо его тайная власть над чужой психикой безгранична. Лучше держаться от этого негодяя подальше.

Так я и поступил, дав себе клятву, что лучше буду голодать, чем возьмусь когда-либо за очередную рукопись Вадима Ромоданова.

И вот он обращается ко мне - "драгоценный друг!" - и умоляет о помощи...

* * *

На сей раз я пробыл в издательстве до позднего вечера, а вернувшись домой, сразу же водрузил на плиту чайник.

Вообще-то я "сова", то есть ложусь спать, когда граждане "жаворонки" уже чистят перышки. Слава Богу, профессия позволяет.

Приготовив скромный ужин - куда мне до Ромоданова с его деликатесами! -и сварив кофе, я выдвинул нижний ящик стола в тайной надежде, что розоватая папка исчезла так же нежданно, как и появилась.

Но она была на месте.

Я развязал тесемки, снял сверху сотни полторы листов и углубился в чтение.