"Дениел Уоллес. Крупная рыба" - читать интересную книгу автора

потребовалось, чтобы отнести его на кладбище, такой он был тяжелый, и еще
десять, чтобы вырыть могилу, такой твердой стала земля.
Люди смотрели на восток и говорили: "Помнишь, там текла река?"
Люди смотрели на запад и говорили: "Помнишь Талбертовский пруд?"
День, когда он родился, начался как всякий другой день. Солнце взошло
на небе и глянуло с высоты на деревянный домишко, где жена с огромным, как
земной шар, животом торопливо жарила последнее яйцо на завтрак мужу. Муж
давно был в поле, вспахивал пыль вокруг черных и скрюченных корней каких-то
таинственных растений. Слепяще пылало солнце. Вернувшись домой, чтобы
позавтракать последним яйцом, он утер потный лоб драной голубой банданой.
Отжал ее над старой оловянной чашкой. Чтобы было что пить потом.
В день, когда он родился, сердце у жены остановилось на одно мгновение,
и она умерла. Потом она ожила. Она увидела над собою свою душу. И увидела
сына - он сиял, сказала она. Когда ее душа воссоединилась с телом, она
сказала, что чувствует тепло в животе.
Сказала:
- Уже скоро. Он скоро появится.
Она не ошиблась.
В день, когда он родился, кто-то заметил вдалеке облачко, темное
пятнышко в небе. Сбежались люди. Один, двое, дважды по двое, потом сразу
целых пятьдесят и даже больше, все смотрели на небо, на это крохотное
облачко, приближавшееся к их выжженным и страждущим полям. Муж тоже вышел
посмотреть. И вот видит: облачко. Первое настоящее облачко за многие недели.
Только один человек не вышел посмотреть на облачко, и это была жена.
Она упала на пол, задыхаясь от боли. И, задыхаясь, она не могла кричать. Ей
казалось, что она кричит - рот был открыт, как при крике, - но крик не
вылетал. Из ее рта. Тем временем ее тело трудилось. Трудилось над ним. Он
уже показался. А где был ее муж?
На улице, смотрел на облачко.
А облачко тоже становилось все ближе. Совсем не маленькое облачко, а,
право слово, изрядная туча, которая росла и темнела над их иссохшими полями.
Муж сошел с крыльца, снял шляпу и прищурился, чтобы получше ее рассмотреть.
Туча принесла с собой легкий ветерок. Это было хорошо. Они с
облегчением ощущали нежное прикосновение ветерка к их лицам. И тут муж
услышал гром - ба-бах! - именно так ему показалось. Но это был не гром, это
его жена, ударив ногами, опрокинула стол. Однако и впрямь грохнуло, будто
гром. Очень похоже.
Он пошел дальше, к полю.
- Муж! - во всю мочь пронзительно закричала жена. Но было поздно. Муж
ушел слишком далеко и не мог услышать. Ничего не мог услышать.
В день, когда он родился, все собрались в поле за его домом, следя за
тучей. Сперва маленькая, потом просто изрядная, вскоре она стала огромной,
по меньшей мере размером с кита, а внутри нее мелькали белые всполохи,
которые внезапно вырывались из ее нутра и воспламеняли верхушки сосен, пугая
высоких мужчин в толпе; втягивая головы в плечи, они смотрели на нее и
ждали.
В тот день, когда он родился, все изменилось. Муж стал Отцом, Жена
стала Матерью. В тот день, когда родился Эдвард Блум, пошел дождь.