"Александр Уолкер. Одри Хепберн - биография" - читать интересную книгу автора

пор не рассекречены, если они вообще сохранились. Вся информация,
касающаяся его пятилетнего пребывания в заключении, основана исключительно
на слухах или на упоминаниях о нем в письмах, дневниках или устных
воспоминаниях его товарищей по несчастью.
Первоначально Хепберн-Растон содержался в Брикстоне, затем, по
сообщению одного очевидца, его перевели в пору первых воздушных налетов на
Лондон в концентрационный лагерь, развернутый на ипподроме в Эскоте,
который обнесли колючей проволокой. Там установили сторожевые вышки с
пулеметами. Когда же и это место оказалось переполненным, его перевезли на
север в Ливерпуль. Он там попал в мрачные, поистине в диккенсовские
условия Волтонской тюрьмы.
Есть какая-то странная ирония в том, что Одри, возвратившаяся, по
мнению ее матери, в "безопасное место", теперь страдала от всех
последствий вражеской оккупации, а ее отец, который, по его мнению,
оставался в безопасной Англии, был обречен на годы тюремного заключения.
Надежды Хепберн-Растона на скорое освобождение постепенно развеялись -
Герберт Моррисон, министр внутренних дел, отклонил его апелляцию летом
1941 года на том основании, что действие акта habeas corpus, защищавшего
граждан от тюремного заключения без предъявления обвинения или без суда,
было приостановлено после вступления в силу "Постановления 18-В".
Одри и ее семья в Нидерландах переживали военные тяготы. Жизнь их
мгновенно и страшно переменилась. Остатки недвижимости семейства Хеемстра
были захвачены оккупантами. Несколько ценных вещей, которые удалось спасти
матери Одри и ее дяде, они зарыли в землю под покровом ночи. И они успели
сделать это вовремя.
Вскоре все золото и ценные металлы у частных лиц были конфискованы.
Немцы, которые поначалу старались вести себя наилучшим образом в чужой
стране, сразу же приняли крутые меры, как только начался саботаж и стало
действовать подпольное Сопротивление. Если баронесса и рассчитывала на
свои связи в Германии, и надеялась, что они помогут несколько облегчить
тяготы ее семьи, то очень скоро ее постигло разочарование. Она
предусмотрительно решила не прибегать к этим связям. В те тяжкие годы Эллу
ван Хеемстра было трудно упрекнуть в непатриотизме, хотя и нет никаких
доказательств, подтверждающих слухи о том, что она была участницей
Сопротивления. Одри, уже лишившаяся отца, теперь потеряла другого близкого
человека: одного из ее сводных братьев отправили в трудовой лагерь в
Германию, и о нем ничего не было известно до самого конца войны. Одри
приняла такие меры предосторожности, которые до войны выглядели бы просто
абсурдом. Она не позволяла себе на людях произносить ни единого слова
по-английски. Она попросила своих одноклассников называть ее только Эддой.
В школах стали преподавать немецкий вместо английского. И хотя Одри умела
говорить и по-голландски, ее познания в этом языке были весьма скудны. Она
начала ощущать отставание от своих сверстниц. "Я даже не умела говорить
так, как другие дети. Я вся была какая-то неестественная и застенчивая".
Она с большим удовольствием пользовалась для самовыражения ногами,
продолжая заниматься балетом.
На уроки балета она ходила в арнемскую консерваторию, но вскоре занятия
были прекращены. Баронесса старалась поддержать страстное увлечение
дочери, установила перекладину для балетных упражнений в доме своей
знакомой и наняла учителя для Одри и нескольких других девочек. Миссис