"Фэй Уэлдон. Жизненная сила " - читать интересную книгу автора

понадобилось помедлить и отдышаться перед дверью, чтобы произвести
впечатление этакого бодрячка. По сути дела, я осознала, что утратила всякий
интерес к Лесли Беку - без какой-либо причины. Каждому человеку рано или
поздно исполняется шестьдесят. Конечно, если повезет.
- Привет, крошка Мэрион, - произнес он.
- А, Лесли, привет! - отозвалась я. - Что это у тебя?
- Картина Аниты, - объяснил он. - Я подумал, что она могла бы
заинтересовать тебя.
И Лесли Бек положил картину, написанную на настоящем, дорогом,
натянутом на подрамник холсте размером пять на пять футов, на большой стол,
предназначенный специально для таких случаев, и развернул ее. Листы
многослойного полистирола упали на пол и застыли, как лед, растрескавшийся
под воздействием сверхъестественных сил. Похоже, этой картиной Лесли Бек
дорожил.
- Как дела у Аниты? - спросила я.
Он помедлил, глядя на меня. Его глаза по-прежнему были голубыми, хотя
успели выцвести и стать водянистыми. Теперь же они наполнились слезами.
- Я держусь молодцом, - сообщил он, - но она умерла.
Я оглядела свою галерею, "Галерею Мэрион Лоуз" неподалеку от
Бонд-стрит, мою гордость, достижение, мою жизнь, источник моих доходов
(насколько это возможно в период экономического спада), мою твердыню и опору
(насколько это возможно во времена, когда волны насилия и тревоги подступают
вплотную к дверям), и порадовалась тому, что доверяю не человеческим
существам, а неодушевленным предметам. Но солнце выбрало именно этот момент,
чтобы вынырнуть из-за тучи и заглянуть прямо в толстое зеркальное стекло
окна, и развешанные на стенах картины шотландского художника, некоего
Уильяма Макинтайра, которым полагалось бы заиграть в лучах солнца
собственным внутренним светом, соперничающим с солнечным, не оправдав
доверия, вдруг потускнели и поскучнели, так что сразу стало ясно: их никто и
не подумает купить, и рассчитывать на это нелепо. Я видела повисшие в
воздухе пылинки и чувствовала вонь выхлопных газов, проникшую в галерею с
улицы вслед за Лесли Беком. Появившись в самую неподходящую минуту, солнце
ударило мне прямо в глаза, и я ощутила легкое головокружение - думаю, оно
было вызвано не скорбью по Аните, а некими мощными эмоциями сродни этой
скорби. Возможно, просто неприязнью к Лесли Беку.
- А я думал, ты уже знаешь, - добавил он. Как будто все обязаны знать
детали его жизни! Его, Лесли Бека.
- Я не слышала. Прими соболезнования.
- Ты могла бы повесить ее во время проведения следующей выставки, -
заметил Лесли. - Ну, что скажешь?
На этот раз я разглядывала картину не для того, чтобы выявить ее плюсы,
минусы или что-нибудь помимо сюжета. На картине был изображен интерьер
спальни Лесли и Аниты Бек, который я хорошо запомнила с тех пор, как Анита
куда-то уезжала. Куда именно? Скорее всего навестить детей или заболевших
родителей. Один эпизод весьма беспорядочной семейной жизни, какая бывает у
других людей, но какой у меня никогда не было и, пожалуй, уже не будет. У
меня есть кошки, и это вполне меня устраивает.
- Невыносимая трагедия, - произнес Лесли. - И надо же было этому
случиться, когда талант Аниты наконец-то раскрылся!
- О да, - отозвалась я.