"Петр Вайль, Александр Генис. Потерянный рай. Эмиграция: попытка автопортрета " - читать интересную книгу автора

досок, уложенных на украденные там же кирпичи. В особых случаях книги
укладывают штабелями таким образом, чтобы получился правильный куб, грань
которого равна длине стены. Во всяком случае один наш знакомый - обладатель
двухкомнатной квартиры и 18-тысячной библиотеки - устроился именно так. В
доме у него оставалось настолько мало места, что будучи любителем животных,
он позволял себе держать только дрессированного угря.
Конечно, в условиях книжного голода личная библиотека - надежный вклад
обесценившихся денег. Но собирают книги все же не для этого. Квартира, густо
заставленная томами, служит паролем, свидетельствующим об интеллигентности
хозяина, независимости его образа жизни и идеологической раскованности.
Названиями книг можно обмениваться как новостями. В ситуации, лишенной
реальной политической жизни, выход новой книги легко заменяет сенсации
западного мира. При этом нельзя сказать, что книг не читают - их во всяком
случае просматривают. Но все же главное - обладание престижным изданием: сам
факт сосуществования в одной квартире с книгами, в той интеллектуальной
ауре, которая окружает обладателя трехтомника Монтеня или собрания сочинений
Хлебникова.
Следующие по значимости вещи отнюдь не самые необходимые и не самые
удобные. Это широкий диван, максимально приближающийся к неведомой, но
страстно желанной турецкой тахте. Диван должен быть низким, чтобы с него
удобно было пить кофе, сервированный прямо на полу. Больше его пить негде,
потому что в интеллигентной квартире нет места традиционному, то есть
большому и устойчивому столу. Столики бывают только двух видов - журнальные
и коктейльные. Последний, давно освоенный местной промышленностью,
выпускается на колесиках и предназначен исключительно для смешивания
коктейлей. Для этой же цели в каждом доме оборудуется бар, представляющий
собой ящик с подсветкой. В бар ставят любые бутылки с непривычными
этикетками. Хороший тон требует, чтобы бутылки всегда были полупустыми.
Поэтому гости пьют принесенную с собой водку. А весь прочий антураж должен
создавать видимую роскошь западного образа жизни. В этом смысле початая
бутылка скверного венгерского рома, запертого в зеркальный ящик со скрытой
подсветкой, памятный знак увлечения хозяина квартиры Ремарком, а не
отражение его алкогольных пристрастий.
Огромное значение имеет освещение, которое ни в коем случае не должно
быть ярким. Световая арматура способна нести громадные социальные функции.
Начиная с тридцатых годов, символом мещанства служил цветастый абажур.
Оттепель конца пятидесятых обозначилась насмешками над хрустальными люстрами
нешироким освоением пришедшего с Запада торшера. Следующее поколение открыло
для себя свечи.
Парафиновое безумие, охватившее интеллигенцию, вызвало к жизни
кустарный промысел. В каждой квартире лили свечи, подкрашенные косметическим
гримом, и мастерили подсвечники из металлического лома. Ответом
промышленности на зов потребителя послужил выпуск свечей в барочном стиле,
обогащенных декором из негорящих предметов. Цена такого изделия доходила до
пятидесяти рублей, что, естественно, препятствовало его сжиганию. Покупные
свечи-сувениры кочевали из одного дома в другой в качестве подарков на день
рождения. Свечи собственного изготовления жгли уже не жалея. Смысл
полутемного интерьера заключался не только в создании камерной атмосферы,
противопоставленной ярким социалистическим будням. Скудный свет должен был
создавать интимный дружеский настрой, располагающий к взаимной исповеди -