"Айра Уайз. Ущемленная гордость" - читать интересную книгу автора

крови.
Словом, Макдауэлы имели все основания считать себя высшей кастой, и
следовало представить веские аргументы, чтобы быть принятым в их круг. Даже
сейчас, когда они, образно выражаясь, стояли на коленях, основным мерилом
человека для них наверняка оставалось его происхождение и воспитание.
Николо отметил бледность Дайаны, от него не ускользнуло, с какой
тревогой и волнением она осматривала игровой зал в поисках своего непутевого
отца. Напряженная поза выдавала, что Дайана чувствует себя очень неудобно в
этой обстановке. Николо помнил, что она не жаловала злачные заведения.
Но вот Дайана увидела за одним из столов знакомую фигуру отца, и ее
прекрасное лицо исказила болезненная гримаса. Закусив нижнюю губу, она
заставила себя двинуться в сторону стола. Николо, напряженно следивший за
этой сценой со своего наблюдательного пункта, почувствовал, как его зубы
тоже невольно сжались за плотно сомкнутыми губами. Дайана остановилась в
двух шагах позади отца и сцепила руки на животе, как бы раздумывая, что ей
делать дальше.
На самом деле ей хотелось схватить отца за шиворот и вытащить из этого
проклятого зала. Николо знал, что пойти на этот шаг ей не позволяет
воспитание. В высшем обществе не устраивают публичных сцен, даже если это
диктуется острой необходимостью. Даже если вы знаете, что ваши финансы
находятся в более чем плачевном состоянии и то, что делает ваш отец, можно
смело назвать преступлением.
Выпало черное. Макдауэл проиграл. Это он делал с завидным постоянством
с прошлого вечера. Когда он в отчаянии всплеснул руками, Дайана побледнела
еще сильнее.
- Папа...
Николо физически ощутил ее неуверенность, когда она положила ладонь на
рукав смокинга, пытаясь заставить отца прислушаться к голосу разума.
Бесполезно, как и предвидел Николо. Макдауэл, охваченный игровой
лихорадкой, оставался глухим к внешнему миру. Быстродействующего лекарства
от этой заразы не существует. Макдауэл был не в состоянии бросить игру
сейчас, он продолжал бы играть, даже если бы ему пришлось снять с себя
последнюю рубашку, и даже больше.
Вот этого "больше" и ждал Николо.
Дайана позволила себе подергать отца за рукав. Бросив взгляд через
плечо, Макдауэл увидел дочь и удивился, но почти сразу же на его лице
отразилось недовольство. Он произнес какую-то короткую фразу и сбросил руку
Дайаны со своего рукава, чтобы она не мешала ему поставить на кон очередную
стопку фишек. Несчастной оставалось только стоять и смотреть, как
балансируют пять тысяч фунтов между красным и черным. Черное. Макдауэл снова
проиграл. Дайана сделала еще одну попытку остановить отца, но тот
раздраженно отмахнулся. Николо заметил блеснувшие ее на глазах слезы, и его
руки сами собой сжались в кулаки. Дайана обвела повлажневшими глазами
переполненный зал, как бы ища поддержки у находившихся там людей, но это
было бесполезно - в подобных местах не реагируют на мольбы о помощи.
Вдруг она подняла глаза - ее взгляд был направлен точно на стоящего у
окна Николо. Он даже задержал дыхание от неожиданности.
- Господи Иисусе, - оторопело прошептал Томазо.
Ни один мускул не дрогнул на лице Николо. Он знал, что Дайана не может
видеть его. И тем не менее...