"Стенли Уаймэн. Красная кокарда " - читать интересную книгу автора

Опоясанный блестящей Лотой, защищенный валами и башнями, город
производил впечатление гнезда под скалами. Бесподобный мост, изъеденный
временем собор, огромный дворец - все это сильно действовало на зрителя,
даже увиденное не в первый раз. Но в этот день не это бросалось в глаза.
Когда я спустился к рыночной площади, там продавали хлеб под охраной солдат
с примкнутыми штыками. Жадные взгляды толпы, заполнившей всю площадь,
полуголые фигуры, сморщенные лица, глухой ропот - все это так захватило
меня, что я почти не замечал ничего другого.
Поражало то равнодушие, с которым относились к происходящему те, кого
привело на площадь любопытство, дело, или привычка. Гостиницы были
переполнены дворянством, съехавшимся на местное дворянское собрание. Они
выглядывали из окон и вели спокойные разговоры, словно у себя в замках.
Перед собором прохаживалась группа мужчин и женщин, равнодушно посматривая
на толпу. Мне случалось слышать, что у нас во Франции образовались два мира,
столь же далекие друг от друга, как ад и рай.
Все, что я видел в этот вечер, подтверждало верность этого замечания.
В маленьком сквере находилась лавочка, где продавались газеты и
брошюры. Она была набита людьми. Все другие лавки из опасения погрома были
закрыты. В последних рядах толпы я заметил управляющего маркиза
Сент-Алэ-Гаргуфа. Он о чем-то беседовал с крестьянами. Проходя мимо, я
слышал, как он сказал им:
- Ну что, накормило вас ваше Национальное собрание?
- Пока еще нет, - резко отвечал один из крестьян. - Но я слышал, что
через несколько дней все будут сыты.
- Не они вас накормят. Для чего им кормить вас? - грубо заметил
управляющий.
- Пожалуй, что и так... Говорят...
В это время Гаргуф заметил меня. Он поклонился и замолк. Через минуту я
увидел в середине громко беседовавшей группы моего кузнеца Бютона.
Сообразив, что он замечен, Бютон угрюмо взглянул на меня и так же угрюмо
поплелся домой.
Бывая в городе, я всегда останавливался в гостинице "Трех королей".
Содержатель ее, Дюри, подает ужин для дворянства в восемь часов.
У Сент-Алэ в Кагоре был собственный дом, где у него, как предупреждал
меня маркиз, в этот вечер собралось несколько гостей. Я нарочно опоздал,
чтобы избежать частных разговоров с маркизом. Комнаты были уже ярко
освещены, на лестнице стояли лакеи, из окон доносились звуки музыки. Мадам
де Сент-Алэ считалась гостеприимной хозяйкой. Она обыкновенно устраивала
так, что ее гости разбивались на живописные, оживленные группы; модные в то
время кружева, брильянты, напудренные парики, красные каблуки - все это
придавало ее салону очень элегантный вид.
Едва войдя в гостиную, я понял, что передо мной политическое собрание.
Здесь были все, кто потом должен был заседать в дворянском собрании. И,
однако, пробираясь между гостями, я почти не слышал серьезного разговора:
все спорили о достоинствах итальянской и французской оперы, о Гитри и Бьянки
и т. п. Казалось, что хозяйка дома, собрав у себя в салоне все, что было
лучшего в провинции, думала об одних развлечениях. В известной степени она
достигла желаемого. Трудно было не попасть под обаяние этой атмосферы духов
и музыки, болтовни и быстрых взглядов.
В дверях я встретился со старинным другом моего отца - Гонто,