"Стенли Уаймэн. Красная кокарда " - читать интересную книгу автора

- В Сент-Алэ?
- То есть, я хотел сказать, в его окрестностях, - неловко поправился
я. - По моему мнению, было бы лучше, - продолжал я в смущении, - если бы вы
вернулись назад.
- Чтобы составить вам компанию, вероятно, - хихикнув, проговорила одна
из служанок.
Мадемуазель быстро взглянула на мою оскорбительницу и, вспыхнув,
неожиданно громко приказала:
- Трогай!
Выглядел я довольно глупо, но мне не хотелось отпускать ее одну.
- Тысячу извинений, мадемуазель... - заговорил было я.
- Трогай! - крикнула она опять тоном, недопускающим никаких возражений.
Дерзкая служанка громко повторила приказание. Экипаж тронулся, и я остался
на дороге один все с тем же глупым видом.
Обсаженная тополями дорога, спускавшаяся вниз, подпрыгивающий на ухабах
экипаж, насмешливые физиономии лакеев, обернувшихся ко мне и глазевших на
меня сквозь пыль - все это я помню, как теперь.
Взбешенный на самого себя, я не мог не сознавать, что перешел границу
дозволенного и заслужил такой отпор. Лицо Денизы де Сент-Алэ, полное
удивления и презрения, не выходило у меня из памяти всю дорогу, и, вместо
того, чтобы думать о комитете, я невольно думал о ней.
Очнулся от дум я лишь на половине дороги в Кагор. Тут я остановил
лошадь. Возбуждение овладело мной и усилило мою нерешительность. Через
полчаса я могу быть у маркиза Сент-Алэ и, что бы ни случилось, исполню свой
долг и упрекнуть себя потом будет не в чем. Но можно вернуться домой и через
те же полчаса быть в полной безопасности, не выиграв, однако, в собственном
уважении к себе.
Поколебавшись так некоторое время, я все же двинулся вперед и через
полчаса уже переезжал Валандрийский мост.
Высокомерие, с которым обращалась со мной маркиза, было еще свежо в
моей памяти. Из гордости и самолюбия я раз десять хотел повернуть назад, но
каждый раз передо мной мысленно являлись физиономии простолюдинов со злыми
глазами, виденные мною в деревне. Ужасы, которые могли произойти прежде, чем
подойдет помощь из Кагора, заставляли меня продолжать путь.
Переполненные народом улицы, несомненно, свидетельствовали о
беспорядках. Вновь повсюду видны были группы людей, горячо обсуждавших
что-то. В двух-трех местах ораторы стояли на стульях, окруженные толпой
бездельников. Некоторые лавки были закрыты, перед булочными стояли
стражники. Я заметил, что в руках прохожих было много газет. Мое появление
вызвало удивление. Кое-кто поздоровался со мною, но большинство смотрело на
меня молча. В двух местах раздались даже крики против меня.
Это рассердило было меня, но произошло нечто, заставившее забыть гнев.
Кто-то сзади окликнул меня по имени. Оглянувшись, я увидел Гонто, спешившего
за мной, насколько ему позволяла его хромота. По обыкновению, он опирался
одной рукой на лакея, а в другой держал палку и табакерку.
- Вот уже несколько месяцев я не испытывал такого удовольствия, как от
встречи с вами, - начал он с подкупающей сердечностью. - Вы превзошли всех
нас, господин виконт. Вы хорошо проучили их, а знаете текст: "На небесах
больше радости об одном раскаявшемся грешнике, чем..." Ха-ха-ха! Теперь мы
опять с вами вместе.