"Стенли Уаймэн. Под кардинальской мантией " - читать интересную книгу автора

Но, достигши порога, я увидел нечто такое, что заставило меня опустить
уже поднятую руку. Дверь вела в маленькую пристройку, которую хозяйка
употребляла для мытья посуды и тому подобных надобностей. Я был поэтому
несколько удивлен, заметив там в эту пору свет, и еще более удивился, когда
увидел, чем была занята хозяйка.
Она сидела на грязном полу сарая, перед потайным фонарем, а по обе
стороны ее лежали две громадные кучи всякого мусора и тряпья. Она выбирала
вещи из одной кучи и перекладывала их в другую, встряхивая и осматривая
каждый предмет, перед тем, как положить его, и проделывала это с таким
старанием, с таким терпением и настойчивостью, что я стал в тупик. Некоторые
из этих предметов - обрывки и тряпки - она держала на свет, другие
ощупывала, третьи буквально рвала на клочки. А ее муж все это время стоял
подле нее, жадным взором следя за нею и продолжая держать мою тарелку в
руке, словно странное занятие жены очаровало его.
Я тоже, наверное, с полминуты стоял, не сводя с нее глаз, но затем
хозяин, оторвав на мгновение свой взор от жены, заметил меня. Он вздрогнул и
быстрее молнии задул фонарь, оставив сарай в полной темноте.
Я, смеясь, вернулся к своему месту у очага, а он последовал за мною с
лицом, черным от ярости.
- Послушайте! Нет, послушайте! - воскликнул он, наступая на меня. -
Разве человек не может делать у себя в доме, что ему угодно?
- По-моему, может, - спокойно ответил я, пожимая плечами. - Точно так
же, как и его жена. Если ей приятно перебирать по ночам грязные тряпки, это
ее дело.
- Шпион! Собака! - кричал он с пеной бешенства на губах.
Внутренне я тоже кипел от ярости, но не в моих интересах было затевать
ссору с ним, и потому я лишь прикрикнул на него, чтоб он не забывался.
- Ваша госпожа дала вам приказания, - презрительно сказал я. -
Исполняйте же их.
Он плюнул на пол, но потом, видимо, опомнился.
- Вы правы, - сердито ответил он, - К чему выходить из себя, когда все
равно завтра в шесть часов утра вы уедете отсюда. Вашу лошадь прислали сюда,
а ваши вещи наверху.
- Я пойду туда, - сказал я, - чтобы не быть в вашем обществе. Посветите
мне!
Он нехотя повиновался, а я, радуясь возможности избавиться от него,
стал подниматься по лестнице, все еще недоумевая, чем это могла заниматься
его жена и отчего он так разъярился, увидев меня у дверей. До сих пор он еще
не мог угомониться. Он посылал мне вслед самые отборные ругательства, а
когда я влез на свой чердак и захлопнул дверь, он стал кричать еще громче,
чтобы я не забыл уехать в шесть часов, - и так он бесновался до тех пор,
пока не выбился из сил.
Вид моих пожитков, которые я несколько часов тому назад оставил в
Кошфоре разбросанными по полу, по-настоящему должен был бы опять рассердить
меня. Но у меня просто уже не было сил. Оскорбления и неудачи, которые
выпали мне на долю в этот день, сломили, наконец, мое присутствие духа, и я
смиренно стал укладывать вещи. Я, конечно, жаждал мести, но обдумать план и
время ее можно было и на следующий день. Далее шести часов утра моя мысль
вперед не простиралась, и если в чем я чувствовал недостаток, то это в
бутылочке доброго арманьякского вина, которое я так напрасно потратил на