"Мет Уаймен. За стеклом (Коламбия-роуд) " - читать интересную книгу автора

переоборудованный склеп. Обстановка напомнила мне полный набор декораций
какого-нибудь фантастического триллера: я разглядела в глубине хромированную
стойку бара и тускло светящиеся трубки над головой. В этом подземелье все
вращалось вокруг четырех гроздей мониторов, расставленных экранами наружу.
Каждую гроздь облепляли индивидуумы мужского пола, что заставило меня
задуматься: существует ли болезнь под названием "компьютерная зависимость"?
Слим сказал, что они играют в игру под названием "Нация убийц", хотя вскоре
я перестала прислушиваться к его оживленному комментарию. Вместо этого я
мысленно вернулась на поверхность - точнее, в тот обувной магазинчик, что
был через дорогу, - а уже через минуту оказалась там во плоти. Слим решил
остаться и провести время в компании таких же, как он, светоненавистников,
пока я совершаю покупки, что вполне меня устраивало. Правда, я
засомневалась, насколько нормально для вполне взрослого человека
самовыражаться в подобном мире фантазий, но разрешение Слиму сейчас заняться
чем душа пожелает гарантировало, что он не станет возражать потом, когда мы
воссоединимся, так что я продолжу убивать время по собственному разумению.
Что же до Павлова, то он вышел из уборной настолько умиротворенным, что
был только счастлив отдаться на милость стихии. И не проявил видимого
недовольства, когда мы со Слимом превратили остаток дня в свидание, - и это
мой брат, который приложил столько усилий, лишь бы свести на нет наши
отношения! Впрочем, именно Павлов заставил меня взвесить свои чувства к его
соседу, пока мы приходили в себя в машине, спешившей прочь с места
неосуществленного преступления. Я даже начала подозревать, что такой
странный способ Павлов избрал, надеясь свести нас как можно ближе: однажды
признав, что влюбилась, я теперь не могла дождаться подходящего момента,
чтобы рассказать об этом самому Слиму. Мне захотелось поделиться с ним
немедленно, когда мы вновь оказались дома наедине, но слишком многое
зависело от правильно выбранного момента. Ведь, однажды прозвучав, эти слова
уже никогда не обретут прежний вес, и я отчасти надеялась, что Слим
произнесет их первым.

Войдя в кухню, мы ощутили себя на страницах модного журнала о
правильном образе жизни. Здесь тоже похозяйничал наш домовладелец, и теперь
у нас появились начищенные столешницы и шикарные шкафчики для посуды, мойка
"Белфаст" и высоченный холодильник о двух дверцах. Яркий свет и клубящийся
пар в его недрах заставляли думать, что там хранятся райские лакомства, не
больше и не меньше.
- Это слишком круто, чтобы быть правдой, - сказала я. - В чем же
подвох?
Слим вытащил из холодильника одну из тех крошечных лоханочек с
йогуртом, форма которых, как предполагается, заставляет человека регулярно
употреблять их содержимое, и ткнул ею в веб-камеру в углу за нами.
- Весь подвох в том, что я теперь больше не смогу таскать продукты с
полок Павлова или поглощать их за столом. По крайней мере, без свидетелей.
Стол фактически остался едва ли не единственным предметом, которого не
коснулись перемены, и в некотором роде это было отрадно. Хотя если он и
казался слегка потрепанным жизнью в сравнении со всей этой блестящей
новизной, старый стол тем не менее давал понять, что все это великолепие
наше, что это мы тут живем.
- Картье ничего не упустил, - признал Слим, когда я хорошенько